Кисейная барышня - [7]

От пирожков к стылому небу поднимался ароматный парок.

Если и вспомнился мне некстати давешний сдобный зарок, то я быстро эту мысль думать перестала. Откушав и запив снедь обжигающим чаем, добытым из термоса, я вытерла губы салфеточкой и принялась ждать. Ветер крепчал, поднимая волны. До меня брызги не долетали, а вот публике, толпящейся внизу, приходилось несладко. Особенно Наталье Наумовне. Потому что наряд кузины, хорошо мне знакомый, осенней погоде соответствовал мало. Летнее платьишко было, легкое, муслин да кисея многослойная. Что ж она себя не бережет?

— Кыс, кыс…

Я обернулась. Из-за валуна мне махал какой-то мужик, будто сошедший с деревенской пасторали, огромный, белобрысый, в куртке толстого серого сукна, сапогах с раструбами и круглой шляпе с узкими полями — в таких предпочитали выезжать на охоту берендийские помещики.

— Кошку здесь не видали, барышня?

— Не видала!

Пароходик уже подходил к заливу, мне было видно его невооруженным глазом.

— Ступайте, любезный, — приказала я решительно, выбираясь из многослойности пледа.

— Котик здесь уж больно любопытный шастает, — проигнорировав просьбу, мужик обогнул валун и стал спускаться ко мне, разбрасывая сапожищами белесую гальку. — На камышового повадками похожий.

Я уже снимала палантин и укладывала его между камней, вместе с остальной поклажей и сложенным стулом. Сцена должна быть свободной.

— Может, вам нужна помощь?

— Еще один шаг, любезный, и я кричать буду! — ответила я весело и зло. — Убирайтесь!

Он нерешительно остановился.

— Но позвольте…

— Не позволю! Ума не приложу, как должен выглядеть камышовый кот, но, если это трехцветная бестия с бандитским выражением морды, то он за вашей спиной.

— У вас здесь пикник?

Он не обернулся, а зря. Потому что кот, размером с крупную охотничью собаку, сжался в комочек, явно с целью атаковать.

Я быстро вскинула к лицу подзорную трубу, в этот момент солнце выглянуло из-за низких серых туч.

— Ложись! — проорала я зычно, тряхнула головой, пустив по ветру копну распущенных волос.

За моей спиной, судя по звукам, кипела нешуточная битва. Кот визжал, как могут визжать только дерущиеся коты, мужик кряхтел и охал, я не отводила взгляда от пароходной палубы. Князь Кошкин, кажется, тоже о важности первого впечатления знал. Он стоял у борта подбоченясь и молодцевато подкручивая ус, эполеты сверкали, шнуры, коими в преизбытке был расшит его доломан, трепетали на ветру, кивер на голове держался как приколоченный.

Манифик, могла бы сказать я, но говорила вовсе другое, обращаясь к мужику за моей спиной:

— Что бы вы там с киской ни творили, лежите и не высовывайтесь, любезный. Тогда, обещаю, я не оставлю вас здесь на прокорм чайкам и камышовым котам, а, напротив, пришлю доктора…

Тут князь Кошкин меня заметил, я ощутила его взгляд всем телом, будто встретила грудью горячую морскую волну.

Я опустила трубу, кораблик как раз приблизился к берегу на максимально возможное расстояние. Князь приложил к губам руку в белой перчатке и помахал ею, посылая мне воздушный поцелуй.

Я в ответ присела в глубоком изящном реверансе, не забыв отбросить в сторону волосы.

С реверансом я погорячилась. Потому что сидеть в нем пришлось все время, пока пароходик с его сиятельством неторопливо пыхтел вдоль берега. А все, кто сиживал в реверансах, знают, как нечеловечески приходится изгибать и напрягать конечности, чтоб достичь положенного по этикету изящества.

Пароход закончил разворот, но князь Анатоль, успевший перебежать на корму, продолжал размахивать конечностями и прожигать меня взглядами.

«Экий надоеда», — подумала я, и облегченно выдохнула, когда к его сиятельству подошел какой-то офицер и увел его с палубы.

Я, согнувшись, потерла ладонями дрожащие колени и только после этого массажа повернулась к пострадавшему мужику.

Тот оказался у меня за спиной. То есть натурально эта громада возвышалась в полушаге от меня.

Я похолодела.

— Вы давно здесь торчите?

Взгляд скользнул дальше, кот лежал на камнях и признаков жизни не подавал.

— Животное!

— Простите?

— Вы! — Я, размахнувшись, ударила его подзорной трубой в плечо. — Гадкий жестокий человек! Живодер! Бедный котик…

Я бросила в суконную грудь свое оружие и подбежала к страдальцу. Кровь стекала по камням, впитываясь в сухую землю.

— И что вы теперь изволите с ним сделать, господин охотник? Набьете соломой? Выставите чучело в зале трофеев в своем Муходрыщинске?

— В каком Муходрыщинске?

Отвечать я не собиралась, присела на корточки, потрогала кончиками пальцев мягкую шерсть у мордочки покойного создания. Однако… Бок явно драли зубами, это не ножевой удар.

Подняв взгляд, я убедилась, что на губах муходрыщенского помещика нет крови, затем посмотрела на его руки, в них не было ножа.

— Это самка, — растерянно сказал мужик. — И, уверяю, в ее смерти я вовсе не повинен.

— А это нам еще предстоит выяснить, — не желая смягчаться, ответила я.

— Пол этого создания?

— Степень вашей вины.

Мужик ума явно был невеликого, за моими словами не поспевал.

— Уверяю вас… — Он приблизился и присел рядом со мной. — Она бросилась на меня, но, кажется, промахнулась. Я ощутил лишь толчок, а когда обернулся, кошка уже билась в конвульсиях на земле, видимо, последний прыжок стоил ей остатков сил.