Кирюшкины миры - [4]

— Как-нибудь я тебе обязательно расскажу, — отвечал Кирилл Васильевич.

Так и родились эти рассказы про кота Сеньку.

Сиротка

Сиротка появилась в доме Кирюшки совершенно случайно. Сосед-путеец переезжал работать на Север и продал корову отцу Кирюшки.

— Забирай, Василий Иванович, — сказал сосед. — На севере вместо коровы оленей держать буду, — и засмеялся.

Отец привел корову во двор на верёвке, привязанной за рога. Корова упиралась и никак не хотела заходить в новый для неё двор. Помогла мать Кирюшки: она вынесла из дома два куска чёрного хлеба, посыпанного крупной солью, и это решило исход дела. Корова съела сначала один кусок, затем потянулась за вторым. Но Кирюшкина мама, протягивая второй кусок, поманила корову за собой во двор.

— На, на, Сиротка. Не бойся, никто тебя не обидит.

Так корова получила своё новое имя — Сиротка, хотя прежние хозяева звали её Бурёнка. Корова послушно пошла за матерью, помахивая своим длинным хвостом, зорко озираясь своими большими глазами на маленького Кирюшку.

Известно, что коровы маленьких детей не очень любят. А вот откуда эта нелюбовь — неизвестно. Видно, когда они были ещё телятами, их пасли малолетние ребята. А ребята есть ребята, без шалостей не могут. Вот и доставалось телятам от них. Но зато потом, став взрослыми коровами с длинными рогами, они не пропускали случая отомстить своим обидчикам. Во всяком случае, так объяснил Кирюшке бодливость коров его отец.

Когда корова была уже во дворе и мать пошла готовить ей пойло из воды и хлеба, Кирюшка как хвостик последовал за матерью.

— Мама, а почему ты её Сироткой назвала? — допытывался он.

— А как почему? — ответила на вопрос вопросом мать и терпеливо пояснила. — Сам посуди: прежние хозяева уехали и оставили одну, сирота она стала, вот отсюда и Сиротка.

— А она привыкнет к новому имени? — не унимался Кирюша.

— Привыкнет, — отвечала мать. — Человек и тот привыкает, а животное ещё быстрее, — добавила она как бы самой себе.

— А молоко она давать будет? — надоедал вопросами Кирюша.

— А как же. Для этого мы её и купили, чтобы молоко давала.

— А кто доить будет?

— Я и буду.

— А ты умеешь?

— А как же. Я же в деревне выросла. Мои родители — бабушка Таня и дедушка Саша — когда-то трёх коров держали.

— Как это — держали? — не понял Кирюша.

— Ну, это значит, они у нас во дворе жили, — пояснила мать. — Я с десяти лет обращаться с коровами приучена. И пойло для них делать, и помыть, и подоить… Всё умею, Кирюшка.

Но Кирюшка не мог остановиться, всё ему было интересно. Конечно же, он видел чужих коров. Видел, как они идут в поле и обратно, как едят зелёную травку, но откуда у них белое молоко, не мог понять.

— Мам, а, мам, а где они молоко берут? — опять приставал Кирюшка.

— Где-где, на языке у них молоко, — неохотно отвечала мама.

— Как на языке?

— А так! Сколько травы съедят, столько и молока дадут.

— Какой травы? — не понимал Кирюша.

— Да отстань, Кирюша. Некогда мне. Надо корову обрядить. Иди к отцу, он тебе всё объяснит.

Кирюшка, обиженный, пошёл к отцу.

— Пап, а, пап, откуда коровы молоко берут? — задал он мучивший его вопрос.

— Из травы.

— Как из травы? Она же зелёная, а молоко белое.

Кирюшку ответ отца удивил ещё больше, чем материнский.

— Вырастешь — поймёшь, а сейчас мне недосуг. Надо идти к соседу, помочь вещи упаковать, да в багаж сдать, — отвечал отец и, видя, что Кирюшка обиделся, похлопал его по плечу. — Ну-ну, не дуй губы-то. Приду — объясню, если поймёшь, — и ушёл по своим делам.

Так Кирюшка познакомился с Сироткой и с тех пор стал за ней наблюдать, изучая её привычки, характер. Первым делом Кирюшка понял, что корова любит ласку и хлеб с солью. Поэтому, когда они с отцом и матерью встречали Сиротку с поля, Кирюшка всегда вытаскивал из кармана кусочек хлеба с солью и давал Сиротке. Та хоть и не любила детишек, к Кирюшке стала относиться как к своему другу, позволяла даже похлопать себя по шее.

— Ну-ну, хорошая, Сиротка, — приговаривал при этом Кирюшка, — пойдём домой, там я тебе зелёной травки дам. Кушай…

Сиротка обводила Кирюшку своими огромными глазами и согласно кивала головой.

— Пошла, пошла, Сиротка, — так же ласково зазывала корову мать Кирюши.

Сиротка, в общем-то небольшая, чёрной масти с белой грудкой и длинными рогами, быстрёхонько шла за Кирюшкой и его мамой, обгоняя других, медленно шагающих коров. Несмотря на свои неказистые размеры, летом Сиротка давала ведро молока; не каждая крупная корова могла похвастаться таким удоем.

— Повезло тебе, Мария! Коровёнка-то чуть больше козы, а вон сколько молока надаивает! — завидовали Кирюшкиной матери местные женщины, когда она приносила два трёхлитровых бидона молока на сдачу.

— Не всё то золото, что блестит, — отшучивалась мать. — Ухаживать нужно как следует, вот тогда молочко и любая корова даст.

— Не скажи, — не соглашались с ней женщины. — А мы что ли своих не холим? Но чтобы ведро молока — редкий день, да и то, если пастух их не загоняет.

Мать дальше не спорила и, брав Кирюшку за руку, с пустыми бидонами шла домой.

По пути домой Кирюшка всегда задавал какие-нибудь вопросы. Вот и сейчас спрашивал мать:

— Мам, а зачем мы молоко сдаём?