Кирсанов до Кирсанова - [6]

Шрифт
Интервал

Оскопурпурно намочены
Рябые, бурные очи.

Июнь 20 г.

«На вестинах копен закопанного клада…»

На вестинах копен закопанного клада
В озеро мысли бежала тень,
В пропасти осени солнце падало,
Пингвин облак по нему летел.
Ветер холодными вздохами брызгал,
Метал металлом в мятели лета.
Резким объятием небо стиснул
И запер небо в немую клетку.
На желтых кучах глухих рыданий
Сидели птицы и седели.
А в темных стеклах скелета дали
Рыдали лета цветные трели.
В окраинах пляски обезумевшего сердца
Рыли траншею бездольные мысли
А в клекотных песнях воскресших дерсен
Литые льдинки как слезы висли.

Тесенное зелье

Чье это в гареве зелье?
Озелененный не ведал куст
О том что я из ранней вылил
Огустный мук заборов пеустей.
И придавив жгутом двух окон мостовую
Умчался в ад неизвестных клокочей,
И червь залин завыл поднявши выю,
И взонил лезть обглоданных очей.
И вы, и я, и те, которые смотрели в радь неведомого солнца,
Через оконце земли в горечь всполоснули сердце
Что вертится в груди и за полосью гонится.
Но сторониц на строчки облокочен локоть не измерчу вены
Упало зелье в гарево,
Снеслисясном колена.

20 октября 20.

4 (оджалье)

Звякнуло в выси сивым неведьем:
«Эй, вы»!
«На заборах не спи!»
Русло снесло половодье,
Весла обрызгал снег.
Зашевелил глазами в солнце,
Обнажил едымаленые ногти.
Зологубым рясном окончил
Одизин окороченную рокоть.
Велобурый волоочья стиснул
Обтянулись оболочки облак.
На которых стоня повиснул
Моих гуслей серебряный обод.

1 ноября

(из цикла Оджалье)

Заря закачала ветвями
Зарядились обвалы зимы,
За ряжеными вилось пламя
Заревел буреной камыш.
Игра хоровод окрылила,
Заалела осенняя явь,
И граненые серьги удила
Беловатый пушистый яд.
. . . . . . . . . .
Упасть ледяной громаде
В толпе челолобой негде,
В оджалом стоглазом чаде,
Сквозит ледяная небыль…

10 ноября

Листопад

Среди кустов где гасли гусли точат,
И грань озер игру отпашень вяжет,
О, лес неведья
водовой овражень,
Где вражий див сквозь небеса пророчит.
И вот взвился плащем в крутое небо
Кровавым псалом стержень стяжной,
За пасть толпы – широкий невод
Червоным маревом обтянут.
И вот пришли
князьки на шапках вили
Узор прибега громового моря.
Ладони сжали огневые вила
И ожерелья громоворят.
И на дома спустился рыжий вечер,
Как бы стрелою пораженный витязь.
И закружил в объятьях красный ветер
Угрюмых улиц рокотные рвины.
. . . . . . . . . .
И рук нездешних мжалые обкрылья
Что лен земли в небытьях обмотали,
Покровы ночи яревом покрыли
В венец метнувши ясное метало.
И бездыханных крестолобых вежах
Завыли желтые ожобленные совы
О том, что Я, баутай нездесовья
На факелах безверия повешен.

15 … 1920 г.

Тетрадь 8

1920 год
Книга «Ничком»
Осень-зима

«Стальных речей переокован меч…»

Стальных речей переокован меч
На грани капли золотой росы
Моих судьбин обрывается сечь
Оскала глаз алмазные весы
Все разодето небо в облака
И все красно как заливной пеун
О, разнеси горой Перун
Гнилые вышлые века!

Грустевод

И мчались встарь как вещие побеги
И синева сочилась в изголовье
Орлиных клекотов ревучие победы
Дорогу вольнице на тучах уготовили.
На синих каплях
Глаза озер
Надвинулись на облачные брови
Трехгранных сабель долгоострый взор
Запел на синеволное гирево
И день забрызгал солнечными струнами
Моей души надутое ветрило
Снова гремучие на искры из горнила
На кораблях безумия исперутамы.
Но все ль взлетело в хороводе улиц
Хоть мощения земли зеленое огниво
Безоких звезд остывший уголь
На окнах вечера поникнул

Звездное вече

Да
Не увидеть разому
Черных как знамя
Лебедей
Буйному в лето разуму
Знойных раскатов
Не ведовать.
Станьте
На взлетной стае
Нам ли
Увидеть витязей
Вечное, синее стадо
Сердцем на площадь
Вытащим!
Замахать
Колокольным голосом
На всемирное
Звездное вече
На поречах
Млечные полосы
Откатили объятия
вечера!
Побелели как парус лебеди
Не после ли уведали вышлего
Да и мне опять уверовано
В мое верное слово выслово?

!! АЗ:

В радочь тяжелый кочень
В радочь усное кресиво
Я, обожженный реками
В око взгляну веселое
Нами ль кольчугу скрасяли
Солоньи быстрые воины
Я
Обожженный реками
В
око
Взглянул Веселое!
 !  !  !

Ничком

Поэма

Вступление
Шатры годов накинули плащи
И сами мыслей горечадь извездили
Опять ли мне, баутого, платить
За миг раскаянья раскованным приветствием?
Колосья вязкие расцвечивают воздух
И все со мной, и я, часы и голуби
И отнесли откинутые головы
Крылатые развеянные волосы
И все вокруг забилось в лихорадке
Как и мое развеянное сердце
Двух синих глаз отрывистые прядки
И мне ли в ласках разувериться
За рекой ходила девица,
За рекой ходила красная,
А и лесом леший дивится
Домовому в лес хохочется
Узнаванная – я та полымем
Око отчее – овчинное,
За рекою поле – польное,
За рекой гора – Горынычем.
Светом терем рад радешенек,
Светел терем сердце княжное,
Внуки Зарева Стрибожьяго
Полетим в края варяжие.
II
Кораблинные очи – голуби,
Я шагом весло длинношеее,
По реке цепогубый колокол
Разорвал горевое шалево.
Яснокрылые иноки – вороны
На заборах обкрашенных сидючи
«Я и раньше в побоищах вором был
На проталине радомых вятичей.
«А не этого дня ли сегодняю
А не вечером буйным ли в спалисинь
«На краях покрывало приподнято
На краях воробьиные свешены
Не уснет ли зеленое пастбище
Под певучей вагудой пастушею,
Ведь огонь и в сердцах не угас еще,
Среди темени слово петушее.
По краям ли то царства трисвятого

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Гражданская лирика и поэмы

В третий том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли его гражданские лирические стихи и поэмы, написанные в 1923–1970 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Последний современник

Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.


Фантастические поэмы и сказки

Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.