Кирсанов до Кирсанова - [7]

Шрифт
Интервал

Колесом по восходе увидело,
Соезжалось на битву заветну
Соезжалось семнадцать витязей.
III
Воз от вод отвод коней,
Водовод ведет во двор,
Головой в отдолот дверь
Закопал бедняга вор.
Не уйти на полати в избу
Не лучину ль лукавый заткал
Не моя ль у иконы рука
Отгрозила на лето грозу
Аль взошел над зарей Назарей
Перед городом точно пес
Я ли мир, голодой, прудешесь
Небеса окропив возопили
А притти и опять на полать
Исполать же собачий сын,
Все ли век по тебе коротать
Рукава под кафтан занесен
– Так чего, чего, чего же мне,
Замыкать ворота долу
Коли дань у одам дома
В Коледань истянем вожжи.
IV
И заскрипели дни как колесницы
Под синим знаменем усного звездочета
Небес осенние ресницы
Устлали кружево полетов.
Тебя ли видеть густогранный витязь
Ничком на небо и не знать устая
Веселая размашистая стая
Баунных дней объятия обвила
И в этот день когда взошла под целым
Седым туманом всклоченные тучи
По небу серому разостланные русла
Коромысла раскачивали стужи.
И зазвонили в медные клепала
И новый день был яростен и светел
И голоса забрызганные ветром
Осенние побоища копали. –
      Упали
      В поле
 Песни
 В пашни
 Нивы
 Не вы!
С Невы подул колючевый
С Невы помчались воины,
На солнце нитью лучики
Какланого умоелы
Сказал: пою, мои они
В вилах сено – дерево!
Из золота ли деланы
На вольные на выгоны.
V
Кому в колено плететься пленнице,
Упав певунных не видит вихрь
Конум веселым в пленнице плюнутся
Опад пеунный навел ковры.
Кому не ведом веселый песенник
В глухое марево повеять гулко, –
К стальному небу стальную лесенку
Повить поникшим переулком.
 «От глаз по выси взял взор Солонь
 В очах раскрытых двукрылый Игорь
 О, на полях, родные вой
 Знаменьем мрака перекрыто
Как серый лист развернутая осень
Как белый лист раскрытая зима
В родную даль стальные брусья бросить
И в новый день как в зеркало взирать
Как ранний звон запели в утро
Как птичий зов взошли колокола,
Взглянуть ли в землю грустеводьем лиц
Бедных чудесен же водный лад.
 «От глаз по выси взял взор Солонь
 «В очах раскрытых двукрылый Игорь
 «О, на полях, родные вой
 «Знаменьем мрака перекрыто
 «Не знать иль ведать усобья воен
 «Гремучих песен рудные звуки
 «На звездах гаснут стальные звоны
 «Меня ль заутра грозой разбудят?
 «На гладких высях стальное солнце,
 И я ли князь прозрачных высей
 Стремучий сокол на высях звонче
 И я ли сокол небесный весел?

Декабрь 1920 г.

«О праздных зим…»

О праздных зим
Серебряное перевясло
На ветр
Оправданных осок
Не весла ль
Солнца
Перевисли
Сквозь отуманенный песок
Как письмена рассыпанные осенью
Окно мое
Провитое летами
Когда зимы тоскующею проседью
Над серебром перевелились едки
(зима)

Конец книги

Тетрадь 9

1920–1921 г
Книга «Содружество растений»
Зима (декабрь-январь-февраль)

Двенадцатый

Небо сквозь синее сито просеяно
И мелет ветер новый голос
А вечер выпутаться силиться
И талый снег зимой прополот
Громовей пастбищем высиян
В усучились звонкие волны
О, кто за полем вышит
Золотых ожерелий звоны.
Колокольня телами мясится
А нощь дугою радугой
Не толь седая Рагода
Ко дню родному ластиться
Волком Двенадцатый час
На быстрых полозьях всплыл.
Две вороных метины
Плюнули в серую высь.
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
– А облако небо вышалино
И ветер веки выгнул
А У за осень выгнал
Седых полозьев выжелево

Причастие

Над облаками раскололся месяц,
Как до краев наполненная чаша,
И мягкие расплавленные рощи
Как молоко, сияя, растеклися.
Сквозь небеса просеянные звезды
Рассыпались по синему озору,
И облекаясь собственным сияньем
От облаков умильно причащались.
А ты вставала в синем сарафане,
Когда проглядывала радостная озимь
И надевала светлые ичиги
Обвязанные белыми шнурками.

19 13/1 21

Оле!

С устланных уст шитые ногаты,
Как сечивом выбитая голова
Словодея,
То ли колокол
Жадное тело
То ли полные
Чуткие стегна.
А солнце
глядом
Золотой ложничий
Все разом
Открыл
Печенег любавый,
Бытто ведел
Язык
Зычень
Бытто
Вел от
Силы отбавил.
Оле! За дятлом кажит жена
Ворожбою могутный балит,
Водоважною цепью
Упрашивал,
Горгонье ручное море.
 Прошел провожатый гатью
 Прошенный
 белый узник
Обыкновенная деревьев дружба
И такое же трав содружье.

7 января

«Не закипел горой табун…»

Не закипел горой табун
И будто лес в росу обут
и выбрал смелою рукой
кольцо упругое веков.
 –
 –
Вымел мое междометие
Между летом и малой толикой,
и сказал что лесное неведье
осталось таким же дотоле.

19 14/1 21

Крав

Ни явью ив, ни ведомым началам
Не вылить движимое весело,
Глухие волны перевесила
Громов веселая висавица.
И даже дальше изготовила
Берез украшенных прядутчика
Котлы распененные ждуче
Увидят дивовые проводы.
А ветер бегал ночью по воду
И доловую звал русалкою,
И охвативши станом: «сад пою!»
Перетянул витые поводы

1915/121

Земля

Отложен водою отник,
Отгожен бедовый вожень,
В плечо годовая сажень,
Тому ли буран не важен?
И приникая к земле,
И говоря «земля»
Млеко влекучих лодок
В светлую сеть угнал
Выложил слово ладонью,
В укромье увалистый перетень,
И даже не надо поверить
Чтоб высокую высь озадачить.
Куда выслать бездомное русло
Когда нет ни ведра ни ведра.
Когда тучи над верным ростом
Разбрелися звенеть ключами.
А пришла она шла Она, Лада
А вспахала ли Лада плугом
Вышел белый глазам услада
Вышел белый, а там и лужа!
Берег притушен дорого,
Берег пропущен ворогом,
Выберег берег ворона,
Выбрал высокое

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Гражданская лирика и поэмы

В третий том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли его гражданские лирические стихи и поэмы, написанные в 1923–1970 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.


Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Фантастические поэмы и сказки

Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.


Поэтические поиски и произведения последних лет

В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.