— Это как повезёт, Егорыч, можно и на коне оказаться, а можно и в борозде, — туманно нарисовал я ему такие перспективы.
— А если в проценты перевести, — перевёл он разговор в более практическую область, — то сколько на коня можно поставить?
— Время сейчас сам знаешь какое, поэтому на положительный исход данного начинания я бы отвел треть где-нибудь… ну может 40 %.
— Немало, — подумав отвечал Бугров, — я, короче говоря, вписываюсь.
— Тогда помоги мне при случае, — попросил я, — меня там хотят начальником отдела поставить, а хотелось бы замом управляющего порулить… ну по совместительству и начальником отдела тоже.
— Какие вопросы, конечно замолвлю словечко, — и на этом мы с ним распрощались.
А Саня-второй уже переписал кассету и ждал меня в коридоре пятого корпуса. Я сунул ему полтинник, а он вдруг вспомнил про ещё один нерешённый вопрос:
— А с рекламой кабеля-то что?
— Извини, Саня, голова другим была занята — завтра в первой половине дня точно будет. Я тебе позвоню.
— А у меня электронная почта появилась, — похвастался он, — можешь скинуть на неё.
— Увы, нет у меня компьютера, — признался я, — так что как-нибудь в другой раз скину, а пока по старинке.
А совсем уже перед уходом он мне сказал следующее:
— Мне, кстати, ваша запись понравилась — Любка там аж из лосин выпрыгнула, так старалась.
— Да я сам доволен, — буркнул я, покидая коридоры института радиотехники.
А дальше мои пути-дороги опять лежали в райком комсомола имени Гены-крокодила. Он был на месте и пребывал в лёгкой меланхолии.
— Случилось чего? — спросил я, чисто для поддержания разговора.
— Ерунда, не обращай внимания, — медленно ответил он, вытирая зачем-то руки платочком, — что нового скажешь?
— У вас тут видак где-нибудь имеется? — сказал я.
— Ну есть один… у первого в кабинете.
— Кассету одну хотел продемонстрировать.
— Надеюсь, не порнуху? — пошутил он.
— Нет, Гена, не порнуху, но по воздействию на мозг почти такую же забористую, — ответно пошутил я.
И мы поднялись на верхний этаж, там в приёмной первого быстро выяснилось, что он в отъезде, но секретарша милостиво допустила нас до видеотехники. Это оказались Самсунги, и видак, и телевизор, я быстренько запустил просмотр. Гена просмотрел нашу запись с каменной рожей, потом я остановил показ, вынул кассету и добавил:
— Это копия, а оригинал у надёжного товарища лежит. В случае чего он его отнесёт в программу «Вечер трудного дня», предварительная договорённость с руководством «Города» имеется, — это я на всякий пожарный уже приврал. — Что там с Куриленковым-то, согласен он на встречу?
— С утра недоступен был, надо ещё раз позвонить, — сказал Гена, когда мы возвращались в его кабинет.
И он тут же, не сходя со своего руководящего места, договорился с начальником концерна АМТ о встрече.
— Через час на Ильинке, — сообщил он мне, — видак у него в кабинете имеется. Я тоже пойду, если ты не против.
— Конечно не против, — сообщил ему я, — в любом месте, как известно, веселее вместе. А у него бандитов в штате случайно нет?
— Сейчас, Саня, очень трудно определить, где предприниматель и где бандит — сильно пересекающиеся это категории, — рассеянно отвечал мне он, — поедим может? У нас час времени есть.
— Я не против, — ответил я, — где сейчас едят комсомольские лидеры?
— Тут за углом кафешка открылась кооперативная, кормят вкусно, цены божеские, называется «Маленькая Италия».
— Италия это значит пицца и спагетти, — пояснил сам себе я, — годится, пошли в Италию.
Кафешка действительно была за углом… ну не за одним, а два раза надо было повернуть направо, и там во дворе старинного особняка 18-го века они и располагались. Время ещё не совсем вечернее было, поэтому посетителей было немного.
— Мне фрутти-ди-маре (спагетти с морепродуктами — разными мидиями и гребешками) и бокал Совиньона, — заказал Гена, ознакомившись с меню, — а ты что будешь?
— А мне карбонару (спагетти с грудинкой, сыром и яйцом) и сто грамм Белого аиста, — сделал выбор я.
Пока готовили, мысли Гены приняли довольно неожиданный поворот.
— А вот эта деваха, что в ролике была, — спросил он, — это ведь та самая, что с тобой за машинами ездила?
— Ну да, Люба, бухгалтерша из нашего института, — подтвердил я, — а что там, кстати, с машинами-то — продаются?
— Мерс уже загнал, БМВшка завтра наверно уйдёт, — рассеянно пояснил он, но потом продолжил о наболевшем. — Не познакомишь с Любой? Очень мне её лосины приглянулись.
— Я передам ей твоё пожелание, — осторожно ответил я, хотя ход его мыслей мне не слишком понравился.
А тут и еду принесли… не как в Милане, конечно, и даже не как в Неаполе приготовленную, но вполне съедобную. Гена в промежутках между приёмами пищи всё развивал свою тему:
— Жизнь сейчас сложная стала, Саня, одни стрессы и неврозы, надо хоть иногда расслабляться.
— А кому легко, Гена? — парировал я его выпад, — всем трудно. Но сумерки сгущаются обычно перед рассветом, так что будем надеяться на лучшее… но готовиться к худшему, конечно, это на всякий случай. Как вообще дела-то? Что нового в комсомоле?
— Все комсомольцы в бизнес убегают, я вот наверно один такой дурак и остался, — разоткровенничался он почему-то передо мной. — Столько возможностей уже упустил, страшно подумать.
