Кирпичики - [53]
— А я кем там тогда буду числиться? — уныло уточнил я. — Операционисткой что ли?
— Ну не так всё мрачно — начальником отдела автоматизации тебя думаем поставить. Деньги в уставной фонд я дам… ну то есть райком конечно в лице меня, председателем совета директоров тоже меня надо выбрать — и вперёд, покорять финансовые вершины.
— Очень интересно вы там всё распределили — вся работа… ну или почти вся на мне, а пряники будут получать другие.
— А ты как хотел?
— Хотя бы зама управляющего, вот как. Ну и в правлении тоже чтобы числился.
— Окей, я передам твоё пожелание вышестоящим товарищам, — проговорил Гена с каменным выражением лица, — а ты пока приступай к работе.
— Не получится, дорогой Геннадий Палыч, — твёрдо возразил я, — как там классики говорили — сначала деньги, потом стулья. Утвердите меня замом, тогда и приступлю. Да, не забудь рассчитаться за иномарки, — добавил я напоследок.
И с этими словами я и покинул кабинет второго секретаря райкома. А на выходе неожиданно столкнулся с комсомолкой Катей которая кинула меня, как спортсмен-разрядник свой диск, пару недель назад.
— О, Саня, — обрадовалась она, — а мне как раз тебя и надо!
— Правда? — сделал я удивлённое лицо, — а мне наоборот, этого не надо.
— Ладно, кончай злиться, а лучше послушай, — и она вывалила на меня перечень своих бед и забот за последнее время.
Ничего удивительного с ней не произошло, тот молодой человек, к которому она сбежала, оказался скотиной, мерзавцем и старым ловеласом. Кроме Кати у него одновременно ещё две другие женщины были. Так что совместная их жизнь продолжалась недолго. И с новой работой у неё не заладилось.
— Так ты помоги, Санечка, — жалобно закончила она свою речь, — в память о нашей дружбе. Тебе ж это ничего не стоит, ногой двери в райкоме открываешь, мерседес опять же пригнал, я видела…
Всё же ты видела, зоркая ты моя, со злобой подумал я, но сказал так:
— Я подумаю, а сейчас извини, дорогая, надо бежать.
И я обошёл её по окружности, после чего быстро скрылся в ближайшем проулке — хватит с меня сцен на сегодня. А решил я посетить свою альму, так сказать, матер в лице института радиотехники Академии наук пока ещё СССР. А там прямиком прошёл в отдел, где трудился Саня второй, энтузиаст кабельного телевидения. Он, как это ни странно, сидел на своём рабочем месте и паял чего-то там железного.
— Привет, Саша, — сказал я ему, — выйдем покурим?
— Конечно, — обрадовался он мне, — что-то ты пропал в последнее время.
В курилке было пустынно, поэтому я начал сразу с главного:
— Люди говорят, что ты ещё и видеокамеру прикупил? Это правда?
— Чистая правда. Джей-Ви-Си называется, сама снимает на кассету VHS. Кассета, правда, поменьше размерами, чем обычная, но есть приспособа, которая доводит её до стандартных размеров. И тогда она запросто вставляется в видик.
— А снимать-то пробовал чего-нибудь? — продолжил я.
— А как же, первым делом заснял всю свою комнату, а потом вид с балкона — качество изумительное получается.
— Одолжи мне эту штуку на полдня, — попросил я, — очень надо.
— Бери, конечно, но только осторожнее, она как два видака стоит — если что, возмещать ущерб тебе придётся. Прямо щас надо?
— Сегодня до обеда бы, — прикинул я, — тогда вечером верну.
— Поехали сгоняем — она у меня тут недалеко лежит.
И мы дружно сели на трамвай первого кольцевого маршрута, а через четверть часа я уже держал в руках это чудо японского видеопрома.
— Да, а с кабельным телевидением-то у тебя чего? — спохватился я.
— Потихоньку, — признался Саня, — тридцать шесть абонентов подключил, 360 рэ собрал, гоняю боевики и ужастики днём, а вечером, сам понимаешь, Эммануэль и Греческую смоковницу.
— А чего так мало народу-то охватил?
— Так рекламу надо давать, а у меня с этим туго — может ты бы помог? Заодно со своей Любашей, вы же сейчас вместе, как я слышал?
— Всё-то ты слышал, — восхитился я, — ладно, я подумаю. Часов в пять-шесть вечера верну я тебе этот агрегат, заодно и рекламу обкашляем — окей?
Саня согласился и я со всех ног припустил обратно на свой родной практически проспект имени товарища Свердлова.
Люба лежала на надувном матрасе в цветастом халатике и курила, пуская кольца дыма в потолок.
— Курить вредно, — сказал ей я, — тем более в то время, когда у тебя появляется шанс стать звездой местного телевидения.
Она тут же затушила окурок в импровизированной пепельнице из-под майонезной банка и вскочила на ноги, как пружиной её вверх подбросило.
— Я уже крашусь и одеваюсь, — сказала она мне по пути к комоду, на нём её косметика была выложена.
— Можешь лосины свои надеть, тут они как раз к месту будут. А я пока текст набросаю, — и я сел поближе к подоконнику.
Мы встретились с Мишей и Ритой (это была одна из наших отрядниц женского пола, немолодая, некрасивая и с отвратительным характером) на месте нашего предполагаемого строительства примерно через час.
— Вот вам ваши слова, — раздал я им по листочку бумаги. — Начинает Люба, потом вступает Миша, заключительную речь толкает Рита. Потом по паре вопросов вам от Любы, что отвечать, я тоже написал — держитесь поувереннее и это… слеза в голосе не помешает, ну если сможете конечно. Поехали.
