Киров - [128]
В течение миллисекунд система определила дальность, и орудия выпустили по «Бенсону» шесть 152-мм снарядов, добившись четырех попаданий в носовую часть, моментально уничтожив находящиеся там орудия. Все американские эсминцы ответили огнем двух передних орудий, превзойдя «Кирова» по количеству артиллерийских установок шестнадцать к трем. Однако принципиальная разница была в системе управления огнем. Эсминцы еще не подошли на дистанцию, делавшую возможным эффективный огонь, тогда как почти все снаряды «Кирова» попадали в цели, разбивая легкобронированные консервные банки, словно бешеные быки.
— Попадание в ведущий эсминец! — доложил Самсонов[113].
— Отлично, — ответил Карпов. — Орудия в автоматический режим. Порвать эти корабли на тряпки!
«Бенсон» получил еще два попадания 152-мм снарядов, и в середине корабля грянул огромный взрыв, когда взорвались торпеды в аппаратах правого борта. Этот корабль первым обнаружил «Киров», первым открыл огонь, и первым погиб. Самсонов ввел новую цель, и башня плавно сдвинулась, наводя орудия на следующую цель, а затем выпустила восемь снарядов четырьмя точно рассчитанными залпами.
«Майо» был поражен шестью из восьми снарядов, еще два прошли мимо, учитывая узкий корпус корабля. 100-мм носовое орудие навелось на флагман Кауффмана «Планкетт» и поразило его очередью из трех снарядов. Следующим был «Джонс», пораженный восемью снарядами 152-мм установки «Кирова» и загоревшийся. Все американские корабли выглядели горящими и выбрасывали густой черный дым. Они намеренно ставили дымовую завесу, но Карпов счел дым свидетельством того, что орудия легко расправляются с дерзким противником.
Карпов на мгновение взглянул на них в бинокль, а затем опустил его, плотно поджав губы и сверкая глазами. Его орудия хорошо делали свое дело. Все американские эсминцы вели ответный огонь, но их снаряды ложились или с недолетом или с перелетом. Один разорвался слишком близко, и он приказал отстрелить дипольные отражатели на случай, если у противника имелся артиллерийский радар, что должно было надежно заглушить его. Удовлетворенный тем, что дело двигалось к неизбежному исходу, он отдал Самсонову новый приказ. Пришло время прожарить крупную рыбу.
— Самсонов, — сказал он громко и четко. — Пусковую установку MOS-III к пуску. Включить модуль ЦПГО ракеты номер десять.
Самсонов оглянулся через плечо с удивлением на лице, но увидев, что Карпов потянулся за ключом, он понял, что капитан был серьезен. Он не сомневался и не размышлял, почему. Он выполнил приказ, объявив своим глубоким баритоном.
— MOS-III к стрельбе готова. Ракета номер десять разблокирована. Управление пуском включено, ожидаю ключа.
Карпов посмотрел на Орлова, видя его страх и нерешительность, но тот не заколебался. Сейчас или никогда. Он сделал шаг в сторону боевого информационного центра и занял кресло справа от Самсонова. Быстрым движением он поднял предохранительную крышку разъема, вставил ключ и до упора повернул его вправо. Раздался звуковой сигнал, и Карпов набрал пятизначный код на клавиатуре. На пульте имелось десять окошек для кода, и его сердце забилось чаще. Он надеялся, что Мартынов выполнил поставленную ему задачу. Он ввел давно заученный наизусть код и, затаив дыхание, нажал кнопку ввода. Если командный модуль был установлен в положение один, как он приказал сделать, его кода будет достаточно, чтобы активировать боеголовку ракеты. Если же он остался на установленном по умолчанию положении два, будет нужно вставить еще один ключ,ввести еще один код на соседнем модуле, но, к его облегчению, загорелся зеленый индикатор и раздался низкий звуковой сигнал. Боеголовка была поставлена на боевой взвод.
Капитан глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Он встал и повернулся, сцепив руки за спиной.
— Роденко, вражеские надводные группы по-прежнему движутся в нашу сторону?
— Надводная группа, подвергшаяся удару ракетами «Москит-2» замедлилась до десяти узлов. Остальные группы целей приближаются на высокой скорости.
— Очень хорошо… — Карпов взглянул на Орлова, но тот ничего не сказал. — Самсонов, по моему приказу и приказу исполняющего обязанности старшего помощника Орлова я разрешаю применение ядерного оружия. Цель – надводная группа противника номер два. Эсминцы игнорировать. Нужно поразить их главные корабли. Ракету MOS-III номер десять к пуску по моему приказу.
Самсонов склонился над пультом, выделив четыре надводные групповые цели, и выбрал группу номер два.
— Целеуказание получено, к пуску готов. Ожидаю подтверждения, — он настороженно посмотрел на Орлова, видя, что тот кивнул головой.
Орлов заколебался, совсем чуть-чуть. Он не рассчитывал на такое. Это было его решение. Если он не подтвердит приказ, Самсонов не сможет произвести пуск. Один взгляд на лицо Карпова дал ему понять, что случится в этом случае. Тот знал, что от решения Орлова зависел пуск. Был ли он готов пойти против?
— Орлов? — надавил Карпов, глаза которого широко раскрылись от напряжения.
— Хорошо, — сказал Орлов слабым голосом. — Приказ подтверждаю.
В этот момент включилась общекорабельная трансляция, и раздался голос доктора Золкина.
… Он успел побывать секретным оружием Рейха, французским линейным крейсером «Страссбург» и даже каким-то японским морским чертом, навалявшим японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море. От него остались лишь догадки переквалифицировавшегося в разведчики Алана Тьюринга и грозное прозвище «Джеронимо». Тяжелый атомный ракетный крейсер «Киров» много поскакал по эпохе Второй Мировой и даже успел побывать в постапокалиптическом будущем, спровоцированным его действиями. И вот его бесстрашный экипаж, а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и не слушающий радио «Радонеж» только потому, что в 1942 его еще не было, добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены, наконец, вроде бы поняли, что дело в бракованном стержне управления реактора.
Бессмысленная попытка ржавого рашкинского флота обстреливать американскую АУГ… То есть, простите, морское сражение у Курильских островов завершилось тем, что извергся вулкан Демон и выгнал всех с Курил. И если американцы просто поофигевали издали, то часть российского флота была при этом уничтожена, а часть пропала без вести. В общем, все плохо — в разгаре второй день Третьей Мировой, китайцы вовсю насилуют на Тайване женский и не только пол, евреи авианалетают на Иран, Иран в ответ бомбит Персидский залив ракетами, а России на Дальнем Востоке проявлять агрессию совершенно нечем — ведь у нее там остались лишь подводные лодки да Ту-22М3, способные без опасности для себя раздолбать АУГ в два захода. Однако правда оказалась еще страшнее — извержение вулкана создало временной разлом, забросивший атомный ракетный крейсер «Киров» и еще два корабля — эсминец «Орлан» и фрегат «Адмирал Головко» в 1945 год… Где американцы с британцами, без того злые от беспочвенной агрессии СССР против Японии, обнаружив, что звено их самолетов сбили советские — ведь под Андреевским же флагом — корабли с ракетами, поняли, что попойка по случаю капитуляции Японии отменяется.
Они думали, что смогут противостоять американскому флоту хотя бы 1945 года… Хрена с два! Попытавшись изменить историю, соединение российского тихоокеанского флота, попавшее в 1945 год, огребло по полной программе, и даже ядерное оружие ему не помогло. Фрегат «Адмирал Головко» всемогущие американцы потопили, вообще стреляя наугад, а после применения ядерной боеголовки крейсер «Киров» куда-то оперативно пропал, бросив эсминец «Орлан» на съедение американской палубной авиации. У которой есть целая одна первая в мире управляемая бомба.
В конце лета 1941 на бескрайних просторах Северной Атлантики появилось секретное оружие Рейха — Плавучий Капут, неизвестный корабль, набитый оружием возмездия. Эпично навешав ракетами британскому флоту и уничтожив напоследок американскую эскадру ядерной бомбой, он таинственно исчез, так и не сумев уничтожить Черчилля с Рузвельтом на Атлантической Хартии. Вероятно, чтобы не разрушить мир раньше времени, он был отправлен к берегам Африки для порабощения непокорных зулусов. Долго еще британцам икалось при каждом появлении немецкого бомбардировщика на курсе к Лондону… Однако ничего так и не случилось.
Налет на Пёрл-Харбор, Битва за Мидуэй… Всех этих значимых и дорогих сердцу любого русского исторических событий так и не случилось. Вместо этого японцы перестали страдать фигней и начали планомерную кампанию по изоляции Австралии и захвату юго-запада Тихого океана. Да так, что возразить особо и нечего. Мало того, «французский линейный крейсер «Страсбург», устроивший эпичный погром на Средиземном море и сдавшийся британцам у Гибралтара, бесследно исчез на подходе к острову Святой Елены, где должен был быть интернирован.
Им удалось устроить эпичный шухер на просторах Атлантического океана в августе 1941, а также на Средиземном море в 1942, навалять японскому флоту вообще и линкору «Ямато» в частности в Коралловом море, побывать в постапокалиптическом будущем, вернуться в родной 2021 и даже на одном хорошо подвешенном языке отбрехаться от ревизора, желающего знать, куда пропал на месяц атомный ракетный крейсер и куда делся почти весь боекомплект, включая ядерную боеголовку. А самое главное, что бесстрашный экипаж ракетного крейсера «Киров», а именно совестливый адмирал Леонид Вольский, бывший попил-менеджер «Газпрома» капитан Владимир Карпов, учившийся идти по трупам по Достоевскому, а теперь каящийся и наконец обретший возможность слушать радио «Радонеж», добрый доктор Димитрий Золкин, командир группы морской пехоты суровый бурят Кандемир Трояк, а также другие сэры, чифы, мистеры и джентльмены точно установили, что бракованный стержень ядерного реактора корабля позволяет легким движением руки превратить любой подходящий ядерный реактор в машину времени. Но в 2021 дураков хватает и без них.
![Комбинации против Хода Истории[сборник повестей]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.