Кино и все остальное - [110]
Но венцом творчества Александра Сокурова, безусловно, является «Русский ковчег». В России все творилось по особым меркам. Этот фильм рожден верой в возможность преодоления творческих и технических трудностей, которые в том числе и своим особым сплетением сложностей дадут в качестве результата неповторимое произведение кино. Так и произошло, и каждый, кто любит кино, увидит в «Русском ковчеге» образ России, плывущей по волнам истории к своему трагическому предназначению.
Новых страшных лет в фильме нет, но огромная, монументальная сцена конца бала в Зимнем дворце, которая могла бы быть предшествием одесской лестницы из «Броненосца Потемкина» Эйзенштейна, потрясает красотой момента, который бесповоротно поглощает прошлое. Так и хочется воскликнуть словами Фауста:
«Русский ковчег» есть вещь сама по себе, он одиноко плывет только в ему ведомом направлении, предполагая открыть материки, в большей мере благоприятствующие жителям Европы.
Поразительное переплетение настоящего и прошлого, которое мы видим в этом фильме, показывает правду, а ее ничем нельзя заменить. Без знания нашего прошлого, без осознания общности наших европейских корней Европа может быть только хорошим рынком для разнообразных товаров, но никогда не станет устойчивым и полезным единством для всех нас, живущих тут вместе.
Я счастлив, что на это естественное историческое и географическое единство обратил наше внимание русский Художник. Это важный для нас всех знак не только в области кино.
Большинство из нас хочет видеть наш старый континент общим домом и себя в этом доме добрыми соседями. Но как часто мы противопоставляем себя друг другу, как часто испытываем недовольство друг другом, как настаиваем на своих особенностях и даже исключительности. Мы не отдаем себе отчета в том, что со стороны все выглядит иначе до неожиданности, до парадокса…
Много лет тому назад, в конце 50-х, меня, молодого тогда режиссера, постановщика всего двух фильмов, послали на Кубу. Нас тогда именно «посылали». Впрочем, мы не сопротивлялись. Из Польши самолеты еще не летали в Гавану. Меня переправили в Прагу. В Праге сказали ждать. Я ждал три дня, потом маленький полувоенный самолет повез нас. Оказалось, не на Кубу, а почему-то в Африку. Там мы просидели еще три дня, пока на самолете неясного происхождения не вылетели… в Канаду. В Канаде постой был короче, но тоже был. Наконец, я в Гаване. Встреча со зрителями и показ «Канала» планировались в Санта-Кларе, приблизительно в 300 километрах от столицы. Туда нас отправили без проволочек. Устроители волновались: мы и так сильно задержались. В Санта-Кларе на улице нас ждала взбудораженная толпа зрителей. Как они обрадовались, когда поняли, что ждали не напрасно! Нас бегом ввели в зал, бегом на сцену… Я говорил о Польше, о ее страданиях во время войны, о Варшавском восстании, в котором погиб цвет нации. Меня слушали внимательно, в абсолютной тишине. Когда я кончил говорить, бурно зааплодировали. Не успел я сойти со сцены, погас свет. Начался фильм. От неожиданности я остановился: играла совсем другая музыка. На экране появилось название: «ДВА ФЕДОРА». «Два Федора» не мой фильм и вообще не польский. Его в Москве поставил режиссер Марлен Хуциев.
Я растерялся: неделя путешествия увенчивалась таким неожиданным образом. Остановить картину? Объяснить, что я говорил совсем про другую? Выразить протест или хотя бы недовольство организаторам?
Я увидел, что люди так же жадно, так же сосредоточенно, как они слушали меня, смотрят картину Марлена. И я ничего не сказал моим хозяевам, я, кажется, даже не поставил их в известность, что произошла накладка. А зачем? Я понял очень важную вещь: для внешнего мира Европа и уж во всяком случае Восточная Европа — единое целое. Это другой континент, где различия между национальными культурами неважны, несущественны для зрителей Кубы, Соединенных Штатов или Латинской Америки. Это был для меня неожиданный, но весьма впечатляющий урок. Общность наших культур корневая, различия поверхностны.
А «Макбета» я все-таки поставил. 26 ноября 2004 года в Старом театре Кракова состоялась его премьера.
Приложение
1950. КОГДА ТЫ СПИШЬ (Kiedy ty spisz)
Сценарий: А. Вайда, К. Наленцкий, Е. Липман по стихам Тадеуша Кубяка
Оператор Е. Липман
Черно-белый; 35 мм; 11 мин.
ЗЛОЙ МАЛЬЧИК (Zły chłopiec)
Сценарий: А. Вайда по одноименному рассказу А. П. Чехова
Оператор 3. Париляк
В главной роли Ян Ломницкий
Черно-белый; 35 мм; 5 мин. 29 сек.
1951. ИЛЖЕЦКАЯ КЕРАМИКА (Ceramika ilzecka) документальный
Сценарий: А. Вайда
Оператор Е. Липман
Черно-белый; 35 мм; 11 мин.
1954. ПОКОЛЕНИЕ (Pokolenie)
Сценарий: Б. Чешко по своей одноименной повести
Оператор Е. Липман
Музыка: А. Марковский
Сценография: Р. Манн
В ролях: Т. Ломницкий, У. Моджинская, Т. Янчар, Р. Полянский, 3. Цибульский и др.
Производство — Студия художественных фильмов 2, Вроцлав
Черно-белый; 35 мм; 90 мин.
Гос. премия III степени; Премия «Дебют XXX-летия», признанная на фестивале «Любуское кинолето» в Лагове, 1974
1955. Я ИДУ К СОЛНЦУ (Idę do słońca)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.