КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ - [7]

«Высокий гость» уничтожающе глянул вниз, слегка тронув меховую накидку из шкур волков, переброшенную через седло, и усмехнулся: его, драконьего принца, пытаются успокоить!

Какая, однако, дерзость…

- Я принц из Пакефиды, – холодно оборвал он восторженные излияния Тиерна. – И в Мунивер я впервые. Очень мне неприятно слышать, что здесь принято преследовать иностранную знать. Но, как бы то ни было, я не привык отступать в испуге. Так что оставьте свои успокоения при себе и скажите мне лучше, зачем вас послал царь Чет – или в Мунивер всех приезжих гостей встречает Первосвященник?

Это было ново; Тиерн даже на минуту ошарашено умолк, судорожно перебирая пальцами засаленные и вытертые края рукавов своей сутаны (видно, приступы нервозности случались у него довольно часто, раз он успел так порядочно истрепать новую ткань), усиленно пытаясь сообразить – как это приезжий догадался о его высоком сане; но придумать ничего не удалось, и потому пришлось отвечать:

- О, сколь проницателен блистательный принц! Вы, конечно, правы, светозарный: не каждого гостя встречаю я лично (чаще их встречает стража с дубинами…), но вы – особенный. К нам редко заезжают рыцари, а тем более – принцы драконов (а и в правду, слушай! Ты-то как сюда добрался? Почему еще на границе не зарезали?! Странно…), и потому царь Чет велел оказывать самый почтительный прием высоким гостям.

Принц усмехнулся и многозначительно переглянулся со своей свитой (у Тиерна скучно и противно заныл живот; кажется, он знал, почему гостя не зарезали на границе… по ходу дела, резать там больше некому…).

- Кажется, мы нашли ночлег на сегодня, – самому себе сказал рыцарь, натягивая поводья, и Тиерн закланялся вновь.

- И на сегодня, и на столько времени, на сколько сами пожелаете! Царь Чет приглашает вас к себе во дворец. Он велел мне торжественно встретить вас и проводить.

- Это мы поняли, – небрежно бросил рыцарь, глядя на жалкую фигурку, шарахнувшуюся от копыт коня и усмехаясь. – Да уж, торжественная встреча…

Но это было далеко не все!

Первосвященник, позабыв вдруг о своем великом и, несомненно, высоком сане, неожиданно сунул тощие пальцы в рот и свистнул громко, по-разбойничьи (собственно, это была его первая профессия); из-за всех углов раздался громкий топот, и скоро маленький отряд был взят в кольцо, окружен целой армией сонков на диких мохноногих лошадках, скалящих зубы и шарахающихся о лошадей приезжих. Сонки тоже скалились, стараясь изобразить на своих опухших рожах приветливые улыбки.

- Да-а,- на лице принца появилось легкое недоумение, и даже изумление по поводу появления такого множества косматых, обезьяноподобных фигур. – Вот это действительно торжественная встреча!

Он чуть тронул поводья и крепче сжал рукоять меча; слева черноволосый суровый рыцарь, звякнув железом об изукрашенную ручку хлыста, положил твердую руку на оружие:

- Это ловушка, господин, – тихо произнес он. – Прикажешь разогнать сонков?

- Не стоит, Горт, – спокойно ответил принц, не выпуская, однако, оружия из рук. – Мы ведь приехали с миром. Пока. И нас пригласили в гости. Не будем нарушать законов этой страны и дадим царю Чету проявить свое гостеприимство.

Тем временем двое сонков (поздоровее и почище остальных (впрочем, и одного хватило бы за глаза)) закинули тщедушную тушку Первосвященника на великолепную белую лошадь, крытую фиолетовым ковром с золотым шитьем и опушкой, заседланную новым седлом. «Ворванная коняга, – подумал с усмешкой принц, прикрыв лицо краем плаща, чтобы никто не видел его издевки,- как пить дать – ворованная». Тот, тяжело отдыхиваясь, взял в руки поводья и ударил лошадь грязными пятками в бока. Сильный скакун покорно затрусил по улице, а вслед за ним потянулись и все остальные – принц со свитой и сопровождающие их сонки…

********************************************

====== 2.НАЧАЛО. ======

Теперь перехожу к самому интересному в этой истории.

Ну, с нами-то все понятно: мы, переодевшись в пакефидцев, шлялись по стране с группой исследователей (да и отдельно от них), всюду совали свой нос и искали возможное место того непонятного временного переброса – что это такое мы понятие не имели, но посмотреть хотелось. А вот она-то…

Она тут вообще была не при чем. И даже её здесь не было. И она, наверное, никогда не бывала тут, в нашей Вальхалле. Запутал? Сейчас объясню.

Она была неудачницей (Ничего себе, объяснил! Ко всей путанице прибавил ещё и это! Ты, Белый, яснее выражайся, а то тебя, как писателя, на мыло…), притом классической. На вечеринках на неё обязательно что-нибудь проливали и опрокидывали, на лестницах у неё ломались каблуки на новых туфлях, на работе обязательно раз в неделю что-то замыкало, и стол встречал её дымом, шипящим оплывшим пластиком и тучами искр из всех ящиков… в общем, та еще жизнь была у бедолаги. Для совсем уж классической неудачницы – бедняжки ей не хватало лишь очков в жуткой оправе на носу, а так – все по писанному.

Итак, девушка-неудачница. И она вовсе не удивилась, когда однажды нашла в своем столе странную записку – сделанную, кстати, не на электронной карточке, а на бумаге. Обыкновенной бумаге, какую уже лет сто никто не использовал в её конторе.