КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ - [20]

- Зачем? У меня есть пища. Причинять боль, чувствовать страх, власть, наслаждаться страданиями, издеваться – зачем? Меня раздражают слезы и те, кто упиваются чужими муками. Я не понимаю бессмысленного зла и пыток – а некоторые люди применяют пытки, не так ли? И это я испытал на своей шкуре. И все равно не склонился к тому, что это допустимо! Хочешь убить – убей сразу, коли есть у тебя на это основание. Не хочешь – не берись. Однажды я познал чужой страх. Я чувствовал его так же ясно, как прикосновение, как запах… он был липкий, мерзкий, тошнотворный, гнусный, беспомощный, проклинающий… Он лип ко мне, словно грязью меня обмазывал. Ни за какие блага на свете я не хотел бы испытать его снова.

- Как это было? – спросил я; Давр, покосившись на строчащего пером Белого, помолчал.

- Мы играли с Алкиностом, и я притворился, что он свернул мне шею. И он испугался. Больше за себя, чем за меня.

- А зеленый металл? – не унимался Белый.

- Даже если я не стану давать людям зеленый металл, они найдут что-нибудь еще, другое, что будет им так же дорого. Они найдут стекляшку, камешек, кусочек кожи, все равно что, лишь бы можно было обладать этим и драться друг с другом из-за этого. Я знаю людей; им необходимы идолы, которым можно поклоняться. Кстати, знаете, почему многие люди продают бога за деньги? Потому что деньги можно потрогать, вот они, а бога даже не видно.

Беседа увлекла нас, и мы не сразу заметили стройный ряд посланников, выстроившихся вдоль стены у входа в подвал. Об их скромных персонах доложил дворецкий.

- Ба! – удивился Давр. – Уже ответы? И что же? Прочтите?

Один за другим посланники вынули грамоты, запечатанные именными печатями.

- Смерть, – торжественно прочел посланник с северной стены.

- Смерть, – почел гонец и с благодатной восточной стороны.

- Смерть, смерть, смерть, – говорили посланники торжественно. Голуби мира, окрашенные в самый чистый белоснежный цвет, принесли весть о том, что смерть – разрешена.

- Ну и ну! И добродетельный Алкиност дал согласие, – Давр усмехнулся и щелкнул хвостом. – Может, даже поможет? Ну что, полетели к нему?

- Летим, – согласились мы и встали. Он снова усмехнулся:

- Впервые вижу, чтоб грабители добровольно покидали сокровищницу, ничего не взяв.

- Да мы не грабители! – начал было Белый старую песню, но Давр лишь отмахнулся:

- У Алкиноста разберемся.

И снова последовал тот же быстрый перелет, от которого кругом шла голова и вылетали волосы из парика Белого.

- А если Алкиност опять в загуле? – прокричал Белый, вцепившись в парик. – Где искать его?

- Чего искать, наверняка он в «Яблоках»! – заорал я в ответ.

Давр, прислушиваясь к нашему разговору. Подвел итог:

- Нет уж, не стану я вас есть, а то и правда отпалит мне Алк голову за сыночков своих. До сей поры никто не знал, кроме меня, что он пьяница.

- Да ладно, потом обсудим, кто тут пьяница! – заорал я. – Витраж впереди!!!

Я смотрел вперед – и обмирал. Мы летели прямо в огромное разноцветное стекло, и Давр, озорничая, все сильнее размахивал крыльями.

- Караул! – завопил Белый тонким голосом оперной дивы, закрывая голову руками. В следующий момент мы врезались со скоростью реактивного снаряда в стекло, и оно брызнуло в разные стороны тысячью разноцветных осколков пробитое лобовой пластиной Давра. Потом он со всего маха влупился в стену когтистыми лапами, тормозя, да так, что дворец задрожал. Где-то очень далеко зазвонил колокол; то давали знак что брат Господина прибыл в гости. Определили это (безошибочно) по тому, как содрогается замок.

С кусками штукатурки полетели мы на пол, и сопровождался это ад оглушительным хохотом Алкиноста, который в данном помещении с прекрасным витражом занимался неким государственными делами.

- Сорок восьмой витраж, братец! Поздравляю.

Давр, сидя на полу, потряс головой и с чешуи его посыпались куски штукатурки.

- Я только что получил разрешение Совета относительно царя Чета, – небрежно ответил он.

- Насчет Чета, – повторил Алкиност, и его голос стал кровожадным, а плоские змеиные ноздри раздулись, словно учуяли кровь. – И что ты хочешь, чтобы мы с ним сделали?

- Видишь? – Давр небрежно кинул ему под нос свой хвост. Алкиност тупо смотрел на почерневшую чешую, лишь хлопая глазами. – Он меня пытал. Жег. Как ты думаешь, что я хочу с ним сделать?

- Но зачем? Зачем он это делал?! – поразился Алкиност, и глаза его налились кровью, покраснели моментально. – Как посмел он руку поднять на благородного Дракона, грязный угольщик! Грабитель!

- Именно – грабитель, – подчеркнул Давр, небрежно рассматривая новый лаковый рисунок на своих свежеотполированных ногтях. – Он хотел, чтобы я отдал ему свои сокровища. А я не хотел их отдавать. И так день и ночь подряд. И еще полдня – потом палач устал и пришлось прервать нашу увлекательную беседу. Глупый угольщик…

- Угольщик? – подал голос я, вытаскивая себя из-под обширного зада, коим до этого был придавлен к полу. – Это почему же он – угольщик?

- Зед?! – воскликнул Алкиност, увидев меня, помятого, потисканного как следует. – А где Торн?

- Там, – указал я на зад Давра. – Под ним. Если все еще жив.

- Встань, встань скорее! – закричал Алкиност, и Давр приподнялся. Белый, словно колобок, выкатился из-под его хвоста.