Кинетик - [9]

– Ну, не так грубо, но да. Не обижайся. Просто я вижу, как вы с сером Пасабаном останавливаете время в личных целях. И несмотря на мои небольшие познания антикинетиков, мне кажется, что способностью останавливать время в личных целях вы пользуетесь нередко.

– Ты права. В последнее время Пьер стал часто это делать. Но не я. Свое богатство я заработал честным путем, исключительно вкалывая на Институт. А вот Пьера я давно предупреждаю об опасности остановок времени. Даже сегодня в полицейском участке мне не хотелось, чтобы он это делал. Но как видишь, дело Жибарецки у нас, так что не все так плохо.

– Наверно. И все-таки, останавливать время – это плохо, но почему?

– Дело в том, что останавливая время, останавливается движение. Все частицы в любом объекте, все молекулы и атомы перестают перемещаться. То есть они становятся единым целым, неделимым…

– Так вот почему пар был плотным!– меня озаряет.

– Пар?

– Не бери в голову. Просто я наблюдала то, о чем ты говоришь, сегодня.

– Так вот, чем чаще мы останавливаем движение, тем плотнее становятся объекты. И наш совет кинетиков однажды подсчитал, что если произойдет еще миллиард остановок, то в это вселенной станет невозможно жить. Придется искать новую.

– Стоп. Стоп. Стоп. – мои мозги буквально закипают. – Что значит новую?

– Ну ты же не думаешь, что существует лишь одна вселенная? Вспомни, ад, рай, нирвана, как состояние, но тоже находящееся не здесь – это уже три. Открой свои чувства, посмотри вокруг. Данный физический мир – лишь один из миллионов возможных.

– Хорошо. Допустим. А что насчет миллиарда остановок. Сколько еще осталось?

– Где-то две трети. Но мы предполагаем, что швейцарские антикинетики тоже про это знают, потому что у них строго регламентированные остановки.

– Ну тогда не такие уж они и злодеи. Мне даже кажется, что сер Пасабан сейчас самый подозрительный из всех, о ком ты мне рассказываешь и кого мне удалось наблюдать самой.

Сомов хмурится, а я немного сжимаюсь.

– Достаточное серьезное заявление. У тебя есть какие-то доказательства твоих подозрений, кроме домыслов?

– Нет.

Я глотаю еще вина. Мне сейчас так стыдно за обвинение друга Сомова, что если бы не вино, наверно я бы закурила. Сомов выходит в гостиную.

Но все же вера в себя возвращается ко мне.

– Дела Жибарецки нет. – сейчас Лев уже выглядит скорее озабоченным, чем неустрашимым и самоуверенным как пять минут назад.

– Вот и первый факт. – не могу же я молчать.

– И очень весомый. Ты права, София. Похоже я очень плохо знаю своего друга.

– Как думаешь, он как-то связан с убийством партнера будущего мера Петербурга и с кражей моего автомобиля?

– А в автомобиле был твой лаптоп?

– Да! Точно! – вот же черт.

– Нам не нужно делать поспешных выводов, но думаю, начать расследование в отношении Пасабана стоит.

– Давай, когда приступим? – я полна энергии и сил. Сытость, отсутствие нервного напряжения и вызов судьбы – полный набор борца за справедливость.

– Отставить, рядовой Бергольц. – Сомов снова улыбается. – Я понимаю твое рвение, но сейчас мы отправим моих ребят проследить за Пасабаном, просто наблюдение. Ведь у нас нет фактов. Нужно сначала их собрать. А ночной Петербург не очень-то рад адвокату и физику, которые плохо подготовлены для преследований подозвреваемых.

– Генерал Сомов, позвольте осведомить Вас, что я – не просто юрист, я училась в Академии МВД в казарменном режиме, я владею боевыми искусствами, умею пользоваться оружием и неплохо справляюсь с тем, чтобы остаться незамеченной во время слежки.

– Ого. Это ты на самом деле удивила. – приятно осознавать свое превосходство над мужчиной.

– Ну тогда и я тебе признаюсь – после окончания твоего одиннадцатого класса я уехал на два года из Старого Холма, я обучался в службе разведки. Но меня демобилизовали, чтобы вернуть в бывшую школу – теперь уже Институт, так как мои познания в ядерной физике оказались важнее для государства.

Шах и мат. Он все-таки превзошел меня. Но ведь так и должно быть, он – мужчина и ему по праву быть лидером.

– Хорошо, раз мы такие приспособленные, тогда почему ты хочешь, чтобы мы остались дома?

– Хочу показать тебе кое-что более важное, чем спасение этого мира.

Что может быть еще более важным? Я послушно встаю с величественного кожанного дивана, Лев протягивает мне руку и медленно ведет за собой.

Большие коридоры с тусклым светом ночников на стенах создают у меня ощущение таинственности. Я уже представляю себе большое зеркало в дальней комнате, которое ведет в потусторонний мир. Другое измерение – вот, что сейчас еще может меня удивить. Ведь за последние пару дней я столько раз была шокирована, что наврядли слежка за преступником оказалась бы для меня мене важной, чем например еще какое-нибудь свойство антикинетиков.

– Ты думаешь, я веду тебя в свою спальню? – Сомов оборачивается, и снова с очаровательной улыбкой. Мне некуда деваться от такого взгляда. Но я – порядочная женщина. Я не вступаю в интимные отношения, не узаконив, хотя бы словом, наш союз.

– О боже, нет. Я очень хорошего мнения о тебе. И знаю, что ты – настоящий джентельмен.

Наш смех сейчас так легко разрядил обстановку, что я обо всем забываю.