Кинетик - [8]

Шаги бегом поднимающихся по лестице мужчин приводят меня в чувства.

И вдруг кофе полился на пол, я смотрю на Амозова, он очнулся. Кошмар, остановка закончилась так не вовремя.

– Что ты делаешь, София?

– Простите, тут кофе… – Боже, как неловко. Я быстро подставляю кружку. В кабинет зашли запыхавшиеся Сомов и Пасабан. Я не знаю, как они останавлвают время, но у них точно есть проблемы с его контролем.

– Что происходит? Вы же стояли в том углу? – Следователь до мозга костей пристально смотрит на меня и моих спутников.

– Констатин Петрович, вы на мгновение потеряли сознание, и мы только рванули за помощью, а София за антигипотоником, как вы пришли в себя. – Лев Геннадьевич поражает меня своей смекалкой. По-моему он нас спас. На лице Амозова появляется недоумение и некоторая потерянность.

– Да? Ну да… Такое бывает со мной иногда. Врачи говорят, что это синкопа– кратковременные потери сознания. Но не находят никаких физических отклонений. Даже проверяли на опухоль мозга.

– Скажите, а когда в последний раз она заставала вас в расплох?– Похоже, антикинетики уже побывали тут и не один раз. Я должна узнать все детали. Ощущение обманутой школьницы пропало. Я могу распутать это дело.

– Во время приезда ребят из ФБР я в очередной раз на секунду отключился, но мне быстро помогли ношатырем.

– Понятно. А они показывали Вам удостоверения?

– К чему ты клонишь, София? – спросил майор. Сомов неодобрительно посмотрел на меня. Я прикусила язык. Он прав, нельзя чтобы Амозов стал подозревать ФБР в нечестности.

– Вообще-то я редко смотрю документы правительственных органов. Эти люди уже не в первый раз в моем участке. Я их лет десять знаю.

– Хорошо. Все в порядке. – карты раскрыты, мой старый друг уже давным давно является пешкой наших врагов. Тут больше нечего делать.

Еще минут десять мы прощались с сотрудниками полиции, благодарили за теплый прием, а потом сели в свой вретолет и полетели в петербуржкий пентхаус Сомова.

Вот это да! У моего бедного учителя физики пентхаус в Северной Столице, и это помимо дорогой квартиры в Старом Холме. Что у него еще есть? Не удивлюсь наличию пары островов или маленького государства в Тихом океане.

– И часто ты здесь бываешь?

– Только, когда приезжаю по делам. Симпозиумы, научные конференции, встречи со столичными кинетиками – этот ответ меня не удовлетворил. Я продлжаю смотреть в его большие карие глаза. – Ну хорошо. Я бываю тут примерно раз в месяц.

– А Вы, господин Пасабан, часто бываете в Петербурге?

– Не так часто, как Лев, только для встреч с кинетиками. Они проходят здесь раз в два месяца и иногда чаще, если что-то случается.

– Например?

– Ну например, когда Евросоюз объявил санкции России, мы каждый день заседали в поисках пятой колонны.

– Ну и как, удалось ее найти?

– К сожалению, нет. Пока что, антикинетики умнее нас.

Я смотрю на Сомова, его взгляд такой острый и направлен сквозь меня, что какой-то невероятный холод пробивает всю меня дрожью.

Через десять минут вертолет приземляется на вертолетной площадке возле одной из высоток на окраине города.

Мы втроем проследовали через эксклюзивный лифт снаружи здания на тридцать седьмой этаж. Я впервые вижу трехэтажный пентхаус. До этого я работала с разными людьми и долларовыми миллионерами в том числе, мне приходилось защищать в суде даже местного владельца гольф-клуба, когда его обвинили в домогательстве к молодому гринкиперу. Неприятное было дельце.

Но такую роскошь я еще не видела вблизи.

– Это миссис Пен, она русскоговорящая англичанка, управляющая моей городской недвижимостью. – немолодая, но очень красивая женщина в изумрудном твидовом костюме открывает стеклянную дверь и скупой улыбкой проводит нас в дом.

– Шато О-Брион, дорогая Дорис, пожалуйста. – Пасабан целует руку миссис Пен, а она на сей раз щедро улыбаясь, немедля подает второй рукой жест молодому человеку в углу.

– Это официант, у тебя есть свой собственный официант?

– И не только, в доме есть еще охрана – Том и Кит. – самодовольная улыбка растягивается по лицу Сомова. Так и хочется сказать ему «мы все взрослые люди, прекрати бахвалиться».

– Ясно.

Как же красив мой учитель, когда смеется.

– Мне тоже вино, и для леди, пожалуйста.

– Хорошо, господин. Желаете поужинать?

– Да, мы сильно проголодались. Накрой, пожалуйста, на троих.

– На двоих. Мне нужно ненадолго уехать. – Пасабан кажется мне странным.

– Хорошо. Оставь дело Жибарецки на столе, пожалуйста.

– Безусловно.

С дальнего угла большого стеклянного атриума потянулись ароматы базилика и пармезана. Боже, как я хочу есть.

Ужин оказался просто потрясающим. Через час мы уже сидели в небольшом кабинете Сомова, вино расслабило меня, я даже забыла про подозрительность рыжеволосого кинетика.

– Лев, скажи, а когда ты узнал, что не такой как все?

– Я всегда это знал – Сомов пугает меня своей самоуверенностью.

– То есть, ты сейчас на полном серьезе хочешь сказать, что тот бедный сельский учитель, только что закончивший университет, уже знал, что обладает великой силой?

– А, я понял твое недоумение. Ты думаешь, что лет в тридцать я узнал о великой власти, возможности красть и манипулировать и тут же воспользовался этим, став миллионером?