Ким Филби - супершпион КГБ - [5]

С этого времени расследование пошло очень быстро. При необходимости Эванс подключал к делу все новых сотрудников. Мне лично дважды необычайно повезло. Пытаясь установить бывших коллег Филби, мне удалось найти Лесли Никольсона, некогда работавшего в СИС, который под псевдонимом Джон Уайтуэлл написал о своей работе книгу «Сотрудник британских спецслужб». Никольсон разорился, жил в стесненных условиях, занимая комнату над кафе в районе Истэнда. Он умирал от рака. Я пригласил его на ленч в хороший ресторан, чтобы он вспомнил свою прежнюю благоустроенную жизнь. Никольсону, любезному и непритязательному человеку, явно понравились обстановка в ресторане и угощение. Он вспоминал свою работу в «старой фирме», как он называл СИС. Он охотно ответил на мои вопросы, специально сформулированные в общем плане, чтобы не показать своего невежества в этой области. После третьей и четвертой рюмки стал более откровенным.

Никольсону стало ясно, что, хотя «Санди таймc» известно, что, будучи сотрудником СИС, Филби работал на русских, у газеты не было представления, чем конкретно он занимался в разведке. И Никольсон с удовольствием раскрыл эту тайну. «Причина паники нашего руководства заключалась в том, что Филби был руководителем отдела СИС, работавшего против русских».

Я до сих пор помню перенесенный мною от этих слов шок. «Давайте внесем ясность, — заявил я. — Человек, руководивший нашими секретными операциями против русских, был их агентом?» На что Никольсон ответил со смаком: «Вот именно».

Через несколько дней после того, как «Санди таймc» 1 октября 1967 года напечатала статью о Филби (в то воскресенье «Обсервер» решил дать на эту тему материал Сила — Элеоноры), Пейдж показал мне письмо от шерифа района Шропшир Джона Рида. В письме содержалась информация, позволившая внести ясность в один до сих пор ускользавший от нас аспект дела Филби: его причастность к срыву в 1951 году побега на Запад сотрудника НКВД Константина Волкова, который в то время находился в Турции (это обстоятельство впоследствии сыграло отрицательную роль в разведывательной карьере Филби). В следующее воскресенье мы опубликовали информацию Рида, усилив шум, поднятый нашими предыдущими публикациями. Это привело к тому, что министр правительства Джордж Браун сделал официальный выговор владельцу «Санди таймc» Рою Томпсону, заявив на обеде: «Ваши газеты наносят Великобритании большой ущерб». Однако наши статьи вывели из состояния равновесия Филби, который вступил в контакт с Эвансом. Он прислал телеграмму, в которой предложил опубликовать в Англии свои мемуары. Предложил направить в Москву корреспондента, снабженного полномочиями вступить с ним в переговоры. Поскольку у Мюррея Сейла уже была виза для поездки в Москву для подготовки статьи о запусках космических кораблей, Эванс попросил его связаться с Филби, который в своей телеграмме почему-то не указал, как это можно было бы сделать. Сейл «взял в осаду» московский почтамт, где иностранцы получают почту, и после двух дней ожидания «выследил» Филби, покидающего почтамт с газетой «Таймс». Сейл взял интервью у Филби, во время которого Ким сделал неожиданное предложение — он готов отказаться от публикации своей книги в обмен на освобождение из британской тюрьмы двух помощников КГБ, супругов Крогеров [3]. 17 декабря 1967 года это интервью было напечатано на первой странице газеты «Санди таймc».

На основе напечатанных в «Санди таймc» публикаций Андре Дейч предложил написать книгу, права на переиздание которой он потом продал издателям многих стран мира: «Наша группа сразу же засела за работу и подготовила материалы, изданные впоследствии в виде книги «Филби — шпион, который предал поколение» (в США она вышла под названием «Заговор Филби»). Книга имела большой успех. Было чрезвычайно трудно описать жизненный путь человека, не имея возможности побеседовать с ним. Хотя, по словам Филби, наша книга — «правдивый документ», у меня вместе с другими авторами было чувство, что портрету Филби не хватает масштабности: мы схватили некоторые характерные его черты, но не все.

Усилил мою неудовлетворенность разговор с Сейлом, у которого сформировалась своя оценка Филби. Он нашел в его лице очаровательного, доброго, очень интересного, с большим чувством юмора человека, никоим образом не играющего роль рупора советской пропаганды. Неоднократно Сейл задавал Филби вопрос о том, не чувствует ли он раскаяния по поводу своей работы на русских. На что Филби неизменно отвечал: «Я никого не предавал. У меня всегда были одни и те же взгляды, всегда «один Бог». Я всегда был разведчиком, внедренным в другую спецслужбу. И если другая сторона была настолько простодушна, что верила мне, это ее заботы».

У Сейла создалось впечатление, что Филби нравилась его двойная жизнь. «В его психологии были черты, доставлявшие ему большое удовлетворение от сознания того, что он располагает секретами, недоступными для людей, с которыми он ежедневно общается. Шпионаж — это, конечно, своеобразный вид опасной деятельности: полукриминальной, но пользующейся поддержкой правительства. Это сочетание храбрости и обмана или каких-то других специфических качеств — нужно быть шпионом, чтобы почувствовать это. Я сомневаюсь, что Ким был убежденным марксистом. Он не употреблял марксистских выражений, думал не по-марксистски. Когда бы я ни беседовал с ним, он всегда вел себя как живущий в другой стране британский интеллигент».