Киллеров просят не беспокоиться - [25]

Усталое, болезненное сознание его вдруг отчетливо высветило: жена его не любит. А отсутствие любви чревато непоправимыми поступками. Поэтому он и заключил, что без наследников останется по вине жены, и окончательно озлобился. После некоторых нормальных, мужских попыток "проверить", как идет ее выздоровление, Терехов стал звереть от одного дыхания Наташи. В очередной раз, не выдержав раздражения, он накинулся на жену и избил ее во второй раз.

Но вскоре с ним что-то произошло: он изменился. Он мог с холодной жестокостью обходиться с верными людьми, на жену смотрел презрительно, часто называя ее "пустоцветом".

Наташа не раз замечала на его рубашках следы губной помады и женские волосы. А однажды, возвратившись после курса лечения в санатории, нашла в кармане своего домашнего халата чужую дамскую прокладку. Прокладку она ему отдала, оборвав крылышки, но скандал учинять не стала.

-- Я не откажусь от тебя, Женя, -- сказала она, опустив глаза, -слишком много пережито вместе.

То ли Терехов понял, что, по справедливости, Наташе теперь причитается половина его жизни, то ли почувствовал капельку теплоты в этих ее робких тихих словах. Жизнь пошла на лад. Наташа стала увлекаться экстрасенсами, ворожеями, однажды даже проговорилась, что есть у нее один такой, который и возвратил его в семью -- по фотографии, но на мольбы пойти на прием вместе Терехов упорно отказывался.

Врачи разрешили наконец Наташе съездить на Средиземноморье, очень уж она просилась. Вышло так, что среди определенного круга друзей и знакомых Евгения Олеговича они самыми последними поехали осваивать Кипр, когда уже вся компания российских финансистов устала от Канарских островов и стала предпочитать тихие Швейцарские Альпы и австрийские деревушки...

И вот теперь он исчез. Неделю назад туристы отеля увидели внизу яркую афишу: их приглашали совершить морскую прогулку до египетских пирамид и обратно на комфортабельном шестипалубном теплоходе "Леонид Прудовский".

Наташа испугалась жары и морского путешествия. Они даже были на грани ссоры, но Терехов понял, что Наташа не возражает против его одиночного плавания, и решил, что так будет даже лучше. Намечалась отличная компания.

На втором этаже их мини-рая в одноместном "люксе" жил старый знакомый Наташи по совхозу -- Никита. В свое время Наташа познакомила мужа с ним, как с бывшим однокурсником. Никита подружился с Тереховым, и тот сагитировал Никиту сперва в поездку на Кипр, а потом и в Египет. Двое "качков", так залихватски летающих по пляжу на своем "Ниссане", тоже были приняты в команду. Их девчонки -- обе рыженькие, живые, совсем юные -- должны были стать наживкой. Терехову и Никите требовалась парочка нимф, а эти две подружки легко могли помочь в укомплектовании веселой компании.

Наташа провожала мужа до пристани. Кругом вдоль дощатых мостков, как вобла на леске, бултыхались на волнах белые парусники. Их яркие паруса слепили глаза. Мини-автобус пробежал вдоль пальмовой аллеи и остановился у главного входа на пирс.

Супруг пообещал вернуться через три дня. Но группа приехала без него. Поздно вечером в номер Наташи постучали. Она приглушила звук телевизора и как была, в крохотном купальничке, пошла открывать дверь. На пороге стоял высокий, подкопченный, как после той далекой жаркой совхозной осени, Никита. Он показался Наташе большим -- увеличенным в размерах -- карапузом: у него было мальчишечье лицо, крупные зубы, крупные руки и вечные шорты.

А еще раньше они встретились в Москве. Вернее, это была не встреча, а послание судьбы. Наташа обходила площадь Белорусского вокзала, чтобы выйти на Тверскую и поймать такси.

Был конец рабочего дня, на перекрестке не работали светофоры, и пешеходы и машины перемешались, еле продвигаясь в этой пробке. Наташа переходила улицу, когда мимо нее на своей машине проехал Никита. Он проехал и встал невдалеке, в хвосте остановившихся у следующего светофора автомобилей. Наташу вдруг словно прожгло всю, ноги задрожали, загорелся низ живота, и она как сумасшедшая ринулась через всю площадь, едва не попав под колеса медленно ползущей машины, подлетела к черному "саабу" и постучала в стекло. Никита открыл дверцу.

-- Господи, да как же ты меня увидела?

Он был тогда несколько шокирован, глядя на запыхавшуюся Наташу, а она не верила своим глазам, все существо ее дрогнуло и возвратило ее на десять лет назад. Она прильнула к его плечу, и Никита, плавно переехав в левый ряд, свернул в сторону Речного вокзала.

Они остановились у кирпичного дома, самого крайнего в комплексе перед парком Дружбы, и он повел ее на второй этаж. Квартира была не его, обставлена диковинно, со вкусом. Все вещи и мебель были нестандартные, словно делали их в единственном экземпляре на заказ настоящие художники своего дела.

-- Вот. Это я, -- радостно сообщил Никита, вваливаясь в номер Тереховых.

Наташа растерянно ждала, что он скажет дальше, потом шагнула за дверь, сняла с ручки ванной футболку, пролезла в нее.

-- Проходи. Вы что же, вернулись?

-- Вернулись.

Никита рассеянно улыбался, следя за Наташей, широкими быстрыми взмахами убирающей мокрые вещи и полотенца с кровати и кресел.