Киллер - [12]

В задней части вэна валялись грязные остатки купленного на вынос завтрака, а больше ничего не было. Это не удивило Виктора. Из найденных им вещей пользу могла принести только квитанция из химчистки. Остальные члены группы были достаточно благоразумными, чтобы не брать с собой ничего ненужного.

Виктор посмотрел в оба боковых зеркала, чтобы удостовериться, что никто не смотрит в эту сторону, и выбрался из вэна на тротуар. Отель оцепляла полиция, и Виктор смешался с толпой, позволяя ей вынести себя за пределы оцепления мимо раздраженного полицейского офицера.

В конце улицы он взял такси и сказал водителю, чтобы тот отвез его к музею Орсэ.

Водитель спросил его, что произошло, указывая на толпу на соседней улице. Виктор пожал плечами.

– Кажется, что-то серьезное.

Как раз в этот момент кто-то заметил лежащее в желобе тело с вышибленными мозгами, и началась новая волна криков.

Человек, заметивший отъезд такси, был высок, его темные волосы, смазанные гелем, немного блестели. Он стоял в толпе, притворяясь таким же ошеломленным, как парижане вокруг него. Он был встревожен, как они, но знал гораздо больше. Он проследил за такси взглядом, пока оно не скрылось, а тогда вынул из внутреннего кармана тоненькую записную книжку, пролистал несколько страниц и четко записал номер такси и краткое описание внешности пассажира.

Лицо на фотороботе было безбородым, и волосы были иными, но то, что он изображал именно этого человека, не вызывало сомнений. Высокий человек тяжело вздохнул. Дело было плохо.

Проталкиваясь через толпу зевак, он наконец выбрался из нее, чувствуя себя вспотевшим, несмотря на ноябрьский холод. На нем были костюм и плащ-дождевик, и он выглядел как любой другой обыватель. Вступать в разговоры с кем-либо вокруг без крайней необходимости он не хотел. Его французский был неплох, но все же выдавал иностранца.

Он уходил, подражая спешащей перепуганной толпе, хотя хотел бы постоять подольше, но вокруг были полицейские, а по дороге могли встретиться и другие. Они уже разбирались с толпой, выискивая потенциальных свидетелей и подозреваемых, а ему было нежелательно отвечать на некоторые трудные вопросы.

Он знал, что дальше, на боковой улице есть таксофон, и направлялся именно к нему. Таксофон был не настолько близок к отелю, чтобы использовать его намеренно, но все же достаточно близок, чтобы он мог передать сообщение. Но сообщение, которое ему предстояло передать, было очень далеким от ожидаемого на том конце провода.

Он не знал в точности, что произошло в отеле, но мог провести довольно обоснованный анализ. Объект ушел, и притом так, что привлек множество полиции, а членов группы, которая должна была выполнить работу, не было видно. Никто из них не выходил из отеля. В толпе он слышал разговоры о трупах, найденных в отеле. Не нужно было быть гением, чтобы связать концы с концами.

Он прошел мимо группы молодых женщин, спешащих в сторону суматохи, и свернул налево в боковую улицу, где из кафе неслось множество экзотических ароматов. Телефонная будка была свободна, и он вошел в нее, закрыв за собой дверь, радуясь, что в будке не так слышен шум, и поэтому он может мыслить яснее.

Он набрал номер и в ожидании ответа думал, как бы лучше передать, что работа закончилась эффектным провалом.

Его наниматель вряд ли обрадуется.

09:15 СЕТ

Меньше чем в миле отсюда Альварес смотрел вниз на лежащее перед ним в стальном лотке тело и тяжело вздыхал. Сморщенная кожа покойника была бледной, глаза закрыты, губы посинели. На левом виске было маленькое красное отверстие. Входное отверстие. Отверстие на правом виске было больше, его края были не такими ровными. Выходное отверстие.

– Н-да, – выдохнул он. – Бедняга.

Стоящий по другую сторону стола молодой француз-ассистент коротко кивнул. Альварес видел, что, несмотря на холод в помещении, у того на лбу блестел пот. Парень беспокойно переступил с ноги на ногу. Альварес сделал вид, что не заметил этого.

Альварес понимал, что его вид вряд ли действует на парня успокаивающе. Он знал, что его лицо всегда выглядит угрюмым, из-за чего люди, мало знакомые с ним, чувствуют себя неуютно. Даже его улыбка помогает мало, а его габариты усугубляют проблему. Шея Альвареса была шире черепа, а плечи едва проходили в двери. В случаях противостояния его внешность давала ему преимущество, но в остальное время она была просто помехой. Даже лишь для того, чтобы добиться доверия, ему приходилось прилагать вдвое больше усилий, чем другим людям.

Перед ним был отчет патологоанатома. Он всмотрелся в описание пулевых ранений. Там говорилось, что есть еще два ранения. Альварес сделал знак ассистенту:

– Покажите.

Ассистент нервно огляделся, прежде чем осторожно взяться за простыню. Он отвернул ее назад, обнажив торс покойника.

Альварес осмотрел два маленьких отверстия в грудине.

– Похоже, маленький калибр. Двадцать второй?

– Нет, все три ранения, и то, что в голову, и те, что в грудь, нанесены пулями калибра 5,7 миллиметра, – ответил ассистент.

– Интересно, – сказал Альварес, наклоняясь к трупу, чтобы лучше рассмотреть. – С какого расстояния, по-вашему, стреляли?