Kill the Beast - [18]

В следующий момент он немного отстраняется, чтобы сразу же прильнуть губами к моим волосам, он чуть зарывается в них носом и шепчет прямо в макушку:

— Ты девственница, да?

Я ничего не отвечаю и даже не киваю, лишь шмыгаю носом, пытаясь проглотить предательски выступившие слёзы.

— Чистая девочка, оставайся такой.

Он ещё долго шепчет мне на ухо что-то безумно смущающее, со временем я привыкаю к его прикосновениям и немного расслабляюсь, в итоге он прижимает мою голову к своему плечу и мы долго-долго сидим так, ничего не делая и ни о чём толком не разговаривая. Кажется, я начинаю засыпать.

— Пойдём, отвезу тебя домой. Надеюсь, я не слишком пьян, чтобы садиться за руль?

Вопрос, видимо, риторический.

На ходу застёгиваю пальто. Улица встречает нас усилившимися порывами ветра и мелким моросящим дождиком. До припаркованной машины приходится немного прогуляться — я шагаю чуть в стороне от своего спутника, отмеряя путь широкими шагами и не пряча лица от колючих капель дождя. Мне необходимо освежиться, а косметика и так, наверно, уже поплыла. Какое нелепое чувство — полное отсутствие всяких чувств.

Подъезжаем к моему дому — с некоторым беспокойством гляжу в родные окна: света нет. Значит, родители ещё не вернулись. Это радует — не хватало ещё, чтобы они засекли меня выходящей из машины какого-то непонятного взрослого мужика. Я не хочу, чтобы про Лоренца кто-то знал. В конце концов, это стрёмно, постыдно даже, пусть я и погрузилась в этот омут добровольно, но допускать в свою историю кого-либо со стороны не собираюсь. Тайна моей жизни умерла вместе с Анькой, теперь у меня новая тайна.

— Спокойной ночи, — я готова покинуть автомобиль.

— Юля, — он берёт меня за руку, заставляя задержаться, — ничего не бойся, слышишь? Только к занятиям готовься как следует — мне бы очень не хотелось ставить тебе плохие оценки. Постарайся, чтобы мне больше не пришлось этого делать, пожалуйста.

— Хорошо, — набираюсь смелости, и поднимаю взгляд на его лицо. Он улыбается.

— И ещё кое-что. Не подумай, что я хочу тебя обидеть, знаю, ты старалась, наряжалась и всё такое, но в своём обычном образе ты мне нравишься больше. Не изменяй себе. Я же знаю, ты не такая. Ты замечательная, и для того, чтобы быть замечательной, тебе не нужно стараться.

Он с силой дёргает мою руку, заставляя тело инертно наклониться в его сторону, и касается холодными губами моего пылающего лба.

— Ступай.

Этой ночью я так и не смогла уснуть. Остервенело смыв с себя всю косметику, чуть ли не содрав её вместе с кожей, я сбросила пропахшие табаком одежды и с отвращением запихнула их в корзину для грязного белья, затем выпила стакан воды и занырнула под одеяло. Оно совсем не греет — меня трясёт, хуже, чем во время недавней простуды, глаза упорно не хотят закрываться… Это любовная лихорадка. «Не изменяй себе», — его слова. Кажется, уже изменила.

* * *

Воскресный день решаю провести дома, подготовиться к занятиям, убраться, наконец, в комнате, одним словом — чуть успокоиться и привести мысли в порядок. После завтрака захожу в интернет — на моей страничке в фэйсбуке одно новое сообщение с неизвестного аккаунта. Открываю, ожидая увидеть какой-нибудь рекламный спам, чтобы тут же его удалить. К сообщению прикреплены фотографии — загружаю их и едва не падаю со стула. Голая Анька во всевозможных позах — определённо, это фото с её тайного телефона, по крайней мере, из той же серии, только более откровенные, чем те, что мне удалось увидеть во время осмотра её комнаты. Анька с широко раздвинутыми ногами, Анька на четвереньках, Анька, позирующая на камеру с собственным пальцем во рту. Удушливые спазмы раздирают мои лёгкие — за что? ЗА ЧТО? Под фото текст: «Я запомнил её такой, а ты, неудачница?». Кликаю на имя отправителя, состоящее из бессмысленного набора букв — страница удалена или не существует.

Набираю знакомый рабочий номер Ландерсa — сегодня воскресенье, и скорее всего, у него выходной, но нет — он отвечает.

— Детектив Ландерс, это Юлия! Он прислал мне фотки! Анькины фотки!

— Кто? Какие фотки?

— Линдеманн конечно — кто же ещё! Фотки с того телефона, наверняка у него есть копии. Арестуйте его!

— А с чего ты взяла, что это именно он их прислал? Теоретически фото могли попасть в руки кому угодно. Извини, но нам доподлинно неизвестно, с кем ещё она общалась в тайне от тебя.

— Ни с кем! Не говорите так! Вы же можете вычислить его и арестовать?

— Вычислить? Как — по айпи? — не верю своим ушам, но он смеётся. — Да и за фотографии не арестовывают. Тебе бы поменьше смотреть детективных сериалов. Послушай, Юля, перестань нагнетать обстановку…

Снова в сердцах бросаю трубку, чтобы сразу же вновь схватить её и набрать другой номер.

— Алло, Дина? Это я. Ты не передумала? План в силе? Нам нужно поторопиться — я не знаю как, но этот урод должен получить своё! Погоди минутку…

Прерываюсь, чтобы вновь погрузиться в фэйсбук. Тилль Линдеманн и название города. На весь город он один с таким именем, и страничка его настоящая. Захожу на неё — в друзьях чуть ли не половина спортивного сообщества нашего региона, и конечно — все его юные подопечные. Ожидаю увидеть стену, полную гневных сообщений в связи с произошедшим, но ничего подобного! Кажется, людям всё равно, что этот человек убил мою подругу! Он даже не закрыл страничку от посторонних, более того — активно общается с подписчиками, в основном — с подписчицами. У него всё прекрасно, и домашний арест вкупе с вынужденным перерывом в профессиональной деятельности лишь усилили его интернет-активность. Бегло просматриваю посты на стене — оказывается, у него куча сочувствующих! Слова поддержки, подумать только — люди видят в нём жертву наговоров! Я даже не знала, что наше общество — настолько вонючая груда мусора. При взгляде на его страничку мне хочется зажать нос.