Кикудзиро и Саки - [22]
В крематории в момент последнего прощания с покойной вообще произошло невероятное. Крышка гроба открывалась где-то посередине. Мы сняли крышку и сказали всем присутствующим: «Взгляните в последний раз на лицо усопшей». Только цветов принесли так много, что лица мамаши было совсем не видно.
— Такэси, лица не видно!
— Она просто утонула в цветах…
Мы так переговаривались между собой, пока похоронный агент вдруг не сказал:
— Э-э, простите великодушно, но надо повернуть гроб. Здесь как раз ноги…
То ли тело положили неправильно, то ли крышку сняли неудачно, но вся эта ситуация показалась мне похлеще самой скабрезной шутки. Ведь обычно в крематории такая атмосфера, что даже мне не пришло бы в голову отпустить шуточку типа: «Прожарьте с кровью, пожалуйста».
Когда мы разбирали прах, у мамаши на уровне поясницы оказался железный штырь.
Я тогда подумал: «Надо же, какая штуковина была у мамаши в позвоночнике. Наверное, болело все время». У меня даже в ушах зазвенело. А потом я посмотрел внимательнее и увидел там много мелких железячек.
— Надо же, сколько еще было в теле! — сказал я.
— Нет-нет, это скрепки от гроба… — объяснили мне.
Если бы скончался какой-нибудь шоумен и к нему на похороны пришло много народу, это понятно, но множество людей пришло на похороны моей матери, и это меня очень удивило. Явились и артисты. За день до ночного бдения приходила Мори Масако, чтобы зажечь курительную палочку на алтаре. Старший брат, которому скоро будет семьдесят, сказал тогда:
— Сколько лет может быть Масако-сан? Ей уже должно быть лет восемьдесят, а она все еще так красива! — Он словно взлетел на крыльях любви.
Во время бдения я сел передохнуть на стул, поднял голову и вдруг увидел прямо перед собой белое-белое лицо.
«Мамочки! Никак привидение!» — чуть не заорал от ужаса я, но вовремя опомнился.
Это была сильно накрашенная Судзуки Соноко, которая зажигала курительную палочку. Разнервничался я сильно. Так же сильно нервничал и когда пришла Асака Мицуё.
И тут же подумал: «А что я буду делать, если сейчас явится Номура Сатиё, с которой они лет десять не разговаривают?»
Комик, выступающий на телевидении, в любой ситуации ищет смешное. Перед началом бдения пришел помолиться один священник. И это оказался не кто иной, как преподобный Поль Маки. Ну ведь не скажешь ему, зачем, мол, пришел на буддийскую церемонию, религия-то у тебя другая?!
Симада Ёсити явился с «кодэн», приношением семье покойного. Все было бы здорово, если бы уходя, он не начал прятать в сумку чужие подношения. Увидел, что мы это заметили, и начал изображать из себя старого маразматика.
А еще есть очень известная история о том, как Осман Санкон, приехав в Японию, впервые попал на похороны. Когда смотришь сзади на людей, которые один за другим наклоняются, зажигая курительные палочки, кажется, что они что-то едят. Тадзиро Масаси объяснил ему, что они не едят. Но Осман все равно спросил у Тадзиро:
— Это вкусно? Сколько кусочков надо положить в рот?
— Тебе показалось. Это не едят.
— Но ведь они все говорят «Готисо сама дэсита».[18]
— Нет, они говорят «Госюсе сама»[19].
Хаясия Пэ, который увлекается фотографией, пришел на похороны в розовой рубашке и сделал массу снимков. В конце церемонии он встал перед фотографией покойной, широко улыбнулся и принял красивую позу, попросив снять себя на память. Правда, его обругали дураком.
Так получилось, что день бдения совпал с днем рождения продюсера одной из программ, в которой я выступал. Так можете себе представить — вся съемочная группа явилась с подарком для него и в зале регистрации начала распевать «Happy birthday to you».
Все можно было бы простить, но последние слова «ту ю» звучали совсем как «цуя», то есть ночь бдения. И вообще слово «поздравляю» в день бдения совсем неуместно.
На похороны телеведущих или их родственников присылают много венков от программ, где выступают артисты. Бывают передачи, названия которых оказываются совсем не подходящими для похорон. Скажем, название «Смейся сколько хочешь!» совсем уж не к месту, правда?!
Похороны проходили в храме Рэн-сёдзи, самом известном в районе Кацусика. На самом деле в том же храме похоронен и папаша Кикудзиро. Но никто даже не подумал сходить к нему на могилу. Это может показаться странным, но если даже кто-то и вспомнил, что здесь расположена папашина могила, ни один из членов семьи не заикнулся о том, чтобы ее посетить. Папаша, наверное, рассердился и подумал: «Ну что это такое? Почему все в храме, а ко мне не идут?» Но никто из всей семьи не считает себя чем-то обязанным отцу.
И я не помню, чтобы он сделал что-то хорошее для меня. Характер ему достался робкий от природы, но когда он напивался, всегда буянил. Его можно пожалеть, конечно, но он постоянно всем мешал. Поэтому вспомнили о нем, когда начали рассуждать о мамашиной могиле.
— Если мамашу похороним с отцом в одной могиле, она сильно рассердится!
— Если уж она заставила гром греметь, то тут уж могила ходуном ходить начнет!
Когда я думаю об их совместной жизни, то вспоминаю только, как мамаша все время плакала, когда он ее избивал или опрокидывал чайный столик…
Эти три рассказа одного из самых популярных режиссёров Японии… были изначально опубликованы в 1987 г., предшествовав, таким образом, первому фильму («Жестокий полицейский», 1989 г.) и самым экстремальным телевизионным выступлениям, однако сделаны они из одного материала — это детство и юность самого Китано…В них видны истоки его резкого и личного стиля, они дают возможность глубже понять его поздние фильмы, с их сухим юмором и задумчивой сентиментальностью.Дональд Ричи, «The Japan Times»Такэси Китано — культовый актер и кинорежиссер, самая знаменитая персона в японском кинематографе последних десятилетий.
Биография самого влиятельного и авторитетного режиссера современной Японии Такеши Китано, рассказанная им самим и записанная французским журналистом Мишелем Темманом, очень похожа на сценарий к еще не снятому фильму культового режиссера. Это по-настоящему захватывающее повествование, полное внутреннего драматизма и сумасшедшей энергетики, присущей мастеру.Предельно честный рассказ Китано станет истинным откровением для его поклонников и наконец приоткроет завесу тайны над жизнью одного из самых закрытых киногениев современности.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.