Киевский период. Часть 1 - [83]

Изяслав Давидович Черниговский снова захватил Киев, но опять ненадолго. Недавние союзники Мономаховичи не замедлили вновь сделаться его врагами. К ним присоединился и сильный Галицкий князь Ярослав. Причиною его вражды к Изяславу Давидовичу послужил двоюродный брат Ярослава, известный Иван Берладник, лишенный Владимирком своего наследственного удела. Иван долго скитался по разным землям, проживая у разных князей. Некоторое время он находился в службе у Юрия Долгорукого. Когда Юрий занял Киев, то Галицкий князь, женатый на его дочери, упросил тестя выдать ему Берладника, так как последний не оставлял своих притязаний на часть Галицкой земли. Уже несчастного князя привезли скованным из Суздаля в Киев; здесь митрополит и духовенство приступили с увещаниями к Долгорукому и укоряли его за то, что он, нарушив свое крестное целование Ивану, хочет выдать его на убийство. Великий князь отправил его назад в Суздаль. Но Изяслав Давидович Черниговский послал своих людей, которые перехватили суздальцев на дороге и отняли у них Берладника. Последний нашел себе приют в Чернигове. Когда же Изяслав сел опять в Киеве, Ярослав Галицкий и к нему обратился с просьбою выдать Берладника. Тот не только не согласился, но и потребовал от Галицкого князя удел для его двоюродного брата. Отсюда возникла война Изяслава Давидовича с Ярославом Галицким и союзником последнего Мстиславом Волынским, Вследствие измены Берендеев первый проиграл ее и потерял Киевское княжение (1159). Мстислав занял Киев, куда вновь призвал из Смоленска своего дядю Ростислава.

Неугомонный Изяслав Давидович, однако, не думал оставлять своих притязаний на Киев и делал еще несколько попыток отнять его у Ростислава. Однажды с помощью наемных половцев ему удалось было в третий раз захватить великокняжеский стол. Но он не мог взять крепкого Белгорода, где заперся его соперник, и пал при отступлении, сраженный саблею какого-то Войбора Негечевича, в 1162 году. В том же году погиб и злополучный Иван Берладник. По смерти своего покровителя Изяслава он удалился в Грецию и умер в городе Фессалонике вследствие отравы, если верить народной молве; а этой смерти так добивался его двоюродный брат Ярослав Галицкий. За несколько времени до того бывшие товарищи Ивана, южнорусские Берладники, занимавшиеся грабежом на море и на суше, взяли и разграбили город Олешье. Это было складочное место для греческих товаров, привозимых в Россию, и подобный разбой наносил чувствительный удар нашей торговле с греками. Великий князь Ростислав немедленно послал судовую дружину с боярином Юрием Несторовичем. Последний где-то настиг Берладников, побил их и отнял пограбленный товар. Вообще Ростислав обнаруживал похвальную заботливость о безопасности такого важного торгового пути, как Днепровский, по которому ходили в Киев гречники и залозники; под именем первых разумелись купцы, привозившие товары из Византии, а под вторыми те, которые торговали с Тавридою и Приазовскими краями. Когда умножались на Руси смуты и междоусобия, то Половцы обыкновенно пользовались этим временем, чтобы нападать на торговые караваны именно у Днепровских порогов, где купцы должны были выгружаться и обходить пороги берегом. По летописи известны два случая заботливости Ростислава о защите этих караванов от половцев. В 1167 году он посылал своего боярина Владислава Ляха с дружиною; под ее защитою гречники благополучно прошли опасные места и прибыли в Киев. А весною следующего 1168 года великий князь посылал для той же цели уже большое ополчение соединенных князей. Это ополчение, однако, не пошло в степи, чтобы разгромить варваров в их собственных вежах; оно только угрожало им и все время простояло у Канева, пока гречники и залозники благополучно поднялись вверх по Днепру.

После гибели Изяслава Давидовича Ростислав до самой кончины своей, т. е. в течение шести лет, довольно спокойно сидел на Киевском столе, что в те времена было уже редкостью. Сам по себе Ростислав отличался миролюбием и, кроме того, большою набожностию. Главною его поддержкою был племянник Мстислав Волынский; много помог ему также союз с Черниговским князем. Когда Изяслав Давидович по смерти Долгорукого завладел Киевом, он уступил Черниговский стол двоюродному брату Святославу Ольговичу и после своего изгнания из Киева уже не получил обратно прежнего стола. Чтобы обеспечить за собою Чернигов, Святослав сделался верным союзников Ростислава. В мае 1160 года они съехались на берегу Десны, в одном из черниговских городов, Моравийске. Этот съезд напомнил свидание того же Святослава Ольговича с Юрием Долгоруким в Москве. Князья обменялись взаимными подарками. Ростислав дарил союзника соболями, горностаями, мехами черных куниц, песцов, а также дорогими рыбьими зубами (моржовые клыки). Святослав на другой день отдарил своего гостя пардусом и двумя борзыми конями с коваными седлами. С того времени Ростислав питал особое расположение к Святославу Ольговичу. Они притом и породнились: сын Святослава Олег, известный нам по Московскому свиданию и овдовевший по смерти своей первой супруги, дочери Юрия Долгорукого, вступил во второй брак с дочерью в. князя Ростислава. Когда Святослав Ольгович скончался в 1164 г., набожный Киевский князь изъявил желание по примеру Николы Святоши постричься в Печерском монастыре. Но игумен Поликарп и духовник Семен отговорили его, напоминая ему главную обязанность князя суд творить и правду наблюдать. Ростислав имел обыкновение в Великий пост причащаться каждую неделю и каждую субботу и воскресенье угощать у себя во дворе двенадцать печерских иноков с игуменом Поликарпом. А в Лазареву субботу он приглашал к себе всех «Печерян», призывал также иноков и из других монастырей. Но и этот кроткий князь не чужд был иногда суровых поступков, свойственных его времени. Пример тому находим в его отношениях к Новгороду. После своего любимца Изяслава II, новгородцы снова обнаружили обычное непостоянство: смотря по обстоятельствам, они призывали к себе то одного из сыновей Ростислава, то кого-либо из сыновей Юрия Долгорукого. Когда Ростислав утвердился на Киевском столе, в Новгороде княжил сын его Святослав; но сильный сосед новгородцев Андрей Суздальский начал притеснять их, чтоб они приняли князя от его руки и, следовательно, дани свои посылали в Суздаль, а не в Киев. В Новгороде наступили волнения и частые веча. Наконец сторона Суздальского князя одолела противную сторону. Толпа вооруженных граждан пришла на Городище, или на княжий загородный двор, схватила Святослава Ростиславича и заперла его в избе; супругу его заключила в монастырь св. Варвары, дружину перевязала, а именье их разграбила. Затем Ростиславича отправили в Ладогу под крепкую стражу, а к себе приняли князем одного из племянников Андрея Боголюбского (1161 г.). Когда до великого князя достигла весть об оскорблении, учиненном его сыну, Ростислав сильно разгневался, велел схватить новгородских купцов, торговавших в Киеве, и заключить их в Пересеченский погреб, где в одну ночь задохлось из них 14 человек. Это несчастье, впрочем, опечалило великого князя: он приказал остальных узников вывести из погреба и посадить под стражу в разных городах. Между тем Святославу Ростиславичу удалось бежать из Ладоги в Смоленск. Спустя около года Андрей Боголюбский опять уступил новгородские дани великому князю Киевскому, и последний, с согласия Андрея, снова посадил там своего сына Святослава. На этот раз княжение последнего ознаменовалось нашествием шведов на Новгородскую землю. Давно уже не было столкновений между Северною Русью и Скандинавией. Главная причина тому заключалась во внутренних смутах и переворотах, которые совершались в Швеции в XI веке и первой половине XII: они были вызваны борьбою язычества с христианством и прекращением древней династии Инглингов. Но когда там на некоторое время водворилось спокойствие, шведы возобновили свои попытки овладеть прибрежьем Финского залива. Они также возобновили и свое прежнее стремление захватить ключ к торговому пути в Северную Русь, т. е. Ладогу. В 1164 году под этим городом появился шведский флот в количестве 55 кораблей, которых Новгородская летопись называет шнеки (легкие продолговатые суда с низким бортом и длинным носом). Ладожане с посадником своим Нежатою мужественно встретили врагов; они сожгли подгородные дворы, заперлись в крепости и до тех пор отбивали неприятельские приступы, пока на помощь не пришла новгородская судовая рать с князем Святославом и посадником Захарией. Тогда шведы потерпели полное поражение и ушли, потеряв 43 корабля.