Киевский особый… - [170]

Попытка полковника П. С. Фотченкова перенести удар в направлении Охладува тоже не удалась, и здесь атакующие части были встречены сильным артиллерийским огнем. Понеся потери, дивизия приостановила наступление и отошла в леса. Совместного удара 8-й и 10-й танковых дивизий в направлении Лопатина так и не получилось.

Подразделения противника, воспользовавшись разрывом в полосе наступления танковых дивизий 15-го мехкорпуса, стали просачиваться через боевые порядки наших частей. К 21 часу пехота противника с противотанковыми орудиями обошла расположение 10-й танковой дивизии и проникла в урочище Воля Адамовска, где разгорелся бой с ее тыловыми подразделениями.

Тяжелые бои шли и на рубеже реки Островка, где противник вышел в тыл наступавшей на Лопатин ударной группировке 10-й танковой дивизии. Генерал Огурцов принял решение немедленно отвести части за реку. Под прикрытием 19-го танкового полка части дивизии, непрерывно преследуемые противником, начали отход на Пыньково. Этот маневр удался, последним переправился через реку Стырь в районе Станиславчика арьергард. Попытка преследующих немцев переправиться вслед за отходящими подразделениями полка не удалась, огнем артиллерии и контратакой танков они были отброшены от переправы.

Таким образом, атакуя без поддержки артиллерии, пехоты и авиации, соединения 15-го механизированного корпуса вновь понесли огромные невосполнимые потери. Только 10-я танковая дивизия за день боевых действий потеряла 9 танков (КВ — 1, Т-34 — 1, БТ — 7)[410]. 73-й мотострелковый полк после понесенных потерь оказался совершенно деморализован, для приведения его в порядок требовалось какое-то время.

Командование 15-го мехкорпуса решило, что, оставаясь на южном берегу реки Островка с открытыми флангами, соединения могут быть отрезаны от переправ и окружены. В 23 часа командир генерал Ермолаев приказал отвести части дивизий на южный берег реки Радоставка и занять оборону на рубеже Манастырек, Леткув.

Не смогли развить наступления и части 36-го и 37-го стрелковых корпусов. В 14 часов воины 140-й и 146-й дивизий 36-го стрелкового корпуса перешли в наступление. Их продвижение было сразу приостановлено встречными ударами моторизованных частей противника и непрерывными бомбовыми ударами авиации люфтваффе. Понеся большие потери, части дивизий прекратили наступательные действия и отошли на исходную позицию.

Опаздывали с выходом в район удара и соединения 37-го стрелкового корпуса. 139-я стрелковая дивизия к 23 часам только подошла к району Буска. Могла поддержать удар танкистов в районе Станиславчика 141-я стрелковая дивизия, но ее передовой полк мог выйти на рубеж реки Стырь только к 9 часам утра 29 июня.

Ожесточенные бои 28 июня шли и в районе Кременца, где держали оборону 14-я кавалерийская и 146-я стрелковая дивизии. В 18 часов воины 512-го полка, поддержанные взводом танков, перешли в наступление и ворвались в деревню Бирки. Не ожидавшие наступления советских воинов подразделения 16-й танковой дивизии вермахта потеряли около роты пехоты и 4 танка и были вынуждены оставить этот населенный пункт.

Да, это были жестокие, но совершенно не организованные командованием Юго-Западного фронта бои. Генерал германской армии К. Типпельскирх вспоминал: «Убедительным было упорство противника, поражало количество танков, участвовавших в его контратаках. Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой. Для серьезных опасений не было никаких оснований, однако уже было ясно одно: здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами „разрушить карточный домик“. Эта кампания не будет проходить так же планомерно, как прежние»[411].

Ожесточенные бои продолжались и в воздухе. ВВС Юго-Западного фронта выполняли задачи по уничтожению мотопехотных частей противника, прикрытие своих наземных войск, аэродромов, ведение разведки и борьбы с авиацией противника. Понеся большие потери в первые дни войны, особенно в истребительной авиации, заметно уступая германским летчикам в тактике ведения боевых действий, советская авиация не могла надежно прикрыть свои наземные войска от ударов с воздуха.

Крупные недостатки наблюдались и в организации боевых действий авиации ЮЗФ. За 22–24 июня 1941 г. авиация фронта с целью уничтожения продвигавшихся на восток танковых колонн противника выполнила только 463 самолето-вылета[412], что было явно недостаточно для их разгрома. Командование ВВС Красной Армии, Юго-Западного фронта не смогло принять решение на массированное применение авиации на направлении главного удара противника и распыляло свои силы по всему многокилометровому фронту. Так, самолеты дальнебомбардировочной авиации 26 июня подвергли ударам колонны и скопления вражеских войск сразу в нескольких районах: Рава-Русская — 54, Луцк — 60, Сокаль — 65 экипажей.

Однообразная тактика советской авиации (полеты на цель по одному маршруту, мелкими группами, на одной высоте, заход со стороны солнца) не приносила заметных результатов при ведении боевых действий и вела к большим потерям от атак истребителей противника и огня его зенитной артиллерии.