Киевские крокодилы - [32]

Крамалей ей ничего не возразил, молча пожал руку и удалился. Падавший сверху, мелкими звездочками, снежок кропил и охлаждал свежей пылью его пылавший лоб. Он даже было снял шляпу, но, опомнившись, опять надел ее на голову.

Милица также ускорила шаг. Снежок обсыпал ее белой холодной пылью,

Из злополучной фотографии вышел человек в полукоротком пальто, надвинутой на глаза меховой шапке и издали последовал за ней. Проводив молодую женщину до калитки, он потоптался немного на одном месте, зашел в лавочку, где купил папирос и разговорился с лавочницей.

Возвратившись домой, Милица разделась и принялась читать письмо миссионера.

«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков! Так древние христиане приветствовали друг друга. Этим же приветствием начну и я, дорогая племянница», писал отец Евгений. «Мы теперь подвизаемся в Китае, куда недавно прибыли. Ранее же находились в Якутской области, где призвали к православию до пятисот туземцев. Вероятно, климатические условия Китая вредно отозвались на моем здоровьи: я проболел полтора месяца желтой лихорадкой, усиливавшейся тем обстоятельством, что я не лежал в постели и позволял себе выходить на проповедь. Меня сопровождает отец Вениамин, он же служит и переводчиком. Жатвы много, а делателей мало; плоды же сатанинского посева несметны. Нужно препоясаться и ополчиться на борьбу с ними. „Не успеете обойти всех городов, как Я прииду во славе своей“, сказал Господь Иисус Христос. Надо бодрствовать и спешить, пользоваться временем внимательно, крайне поспешно, не опустительно. Время — это такая драгоценность… Все на свете можно возвратить, но утраченного бесполезно времени никогда. Не прошло еще и минуты, когда я, своей старческой рукой, написал вам последнюю фразу и эта минута была моей, но теперь она не моя, никогда не будет моей и ничто уже не отдаст ее мне!

Даром время не теряйте: Господь спросил, что ты сделал, раб ленивый, как провел в юдоли света жизни лучшая лета. Что ответишь, раб лукавый? Пользуйтесь же временем внимательно, крайне поспешно, неопустительно!

Должен вам сказать свое мнение, вынесенное из довольно продолжительной миссионерской деятельности: обращать на путь истины дикарей и вообще иноземцев несравненно легче и доступнее, нежели наших сектантов и раскольников. Сердца и души первых более раскрыты к восприятию слов Евангельских. Нет того лукавого мудрствования, кичливости и духа сомнения зловредного, что сплошь и рядом я отмечал у отпавших от православия. Особенно приятное воспоминание оставили во мне якуты: они так доверчиво отнеслись к нам, внимательно выслушали откровения, жадно ловили каждое слово.

В глазах этого, ужасающего по наружному виду и странному одеянию народа, я прочитал трогательные чувства, когда они осмыслили и поняли великие догматы христианского учения. Во время проповеди страданий Господа Иисуса Христа не одна слеза скатилась из суровых глаз якутов. Наши словеса падали на добрую почву и, кто знает, может быть, в свое время принесут достойные плоды. Мы там заложили церковь, оставили священника на страже, но кроме храма видимого, в сердцах многих воздвигли храм невидимый, духовный, который зиждется не из злата и порфира!

Не то происходило с сектантами на Урале.

В одном месте, так называемая секта духоборов нас хотела избить и с прискорбием, отрясая прах от ног своих, мы удалились из селения их. Всюду встречали дух противления, страстное и упорное отстаивание своих ложных убеждений, любовь к словопрениям. Мудрость истинную презря, они все толковали вкривь и вкось, безбожно, напрасно борясь с врагом исконным, пробовали мы доказывать им всю ложность их заблуждений, но сердца упорных оставались бронею одеты и с сожалением отпускали мы их души, отягченные грехами.

Имел недавно известия от отца Парамона. Уведомляет отец Парамон о том, что преосвященный Ефрем, находящейся на покое в Белоградском монастыре, выразил желание приобрести мое именьице „Архиерейская роща“, предлагая тридцать тысяч рублей.

По зрелом обсуждении, я решил не продавать своей летней резиденции. Деньги быстро разошлись бы у вас в большом городе, тем более вы, племянница, совсем неопытны в обращении с ними. Итак, извинившись перед преосвященнейшим Ефремом, отписал, что рощу не продаю, а завещаю своим родным. Надеюсь, мое желание вполне совпадает с вашим, Милица. Вы всегда выражали любовь к моему мирному пристанищу; там протекли ваши первые детские годы. Обрящете в ней мир и покой душам вашим, познавая Творца среди природы и непрестанно возносясь мыслями к Нему. Пусть ум и сердца ваших дочерей, предстоящие труды их, успехи, знание наук — все сольется в хор согласный восхвалять Отца создания. Пусть ни одним нестройным гласом слух Его не оскорбится!.. На вас, Милица, лежит трудная задача воспитать своих детей в духе истины и правды.

Бегите от необузданной толпы и дикой пляски вавилонской в тихое, укромное убежище, где шумят вековые дубы и высится построенная мною церковь, на холодных плитах которой я провел в молитве столько дней, ночей бессонных! Видел плач мой сокровенный, борьбу и муки Тот, Кто сам, припадая на вержение камня в саду Гефсиманском, до кровавого пота молился.