Киевская сказка - [19]

(На те деньги, которые Пётр оставил за последние полгода на его прилавке, букинист мог бы позволить себе костюм куда приличнее.)

Третьего старика — высокого, с длинными седыми волосами, собранными в хвост, он видел впервые, но Принц, который не подпускал к себе никого, кроме Игоря Борисовича с Петром, спокойно сидел у его ног, глядя с собачьей тоской на похороны хозяина, а потом повернулся к Петру и тихонько заскулил.

— Здравствуйте, Семён Петрович! Что вы здесь делаете?

— Тебя искали. Пришлось потратить немало времени и сил, пока нашли.

— А вы кто такой? — спросил Пётр невпопад человека, который шутил об экзамене и студенте.

— Нас по-разному называют, — ответил тот. — Но всегда неправильно. Вообще-то, мы ангелы-хранители этого города.

— Понятно, — усмехнулся Пётр, которому в действительности совсем ничего не было понятно. — А что вам от меня нужно?

— Мы дряхлеем, — пожал плечами букинист. — Силы слабеют. Нам нужна молодая кровь. Новые люди, которые не позволят городу скатиться в окончательное и бесповоротное ничтожество.

Старик с длинным седым хвостом волос, который показался Петру главным, повернулся к учителю, в мрачной задумчивости подкручивающему левый ус.

— Как ты считаешь, Семён Петрович, он прошел экзамен?

— Я даже не могу вспомнить, кто мог бы додуматься до трансмутации платины. А помню я многих. Так что по химии он экзамен прошел, — усмехнулся Семён Петрович и взялся за правый ус.

— Но тебя что-то беспокоит, как я вижу.

— Меня, скорее, тревожит. Правильно ли он понял послание?

— А ты что скажешь, Библиотекарь? — старик наклонился и почесал собаку за ухом.

Оборванец-букинист пожал плечами, а Петра ударило разрядом мгновенного воспоминания: девушка со смешной причёской пьёт портвейн на подоконнике, грохочет неумело сыгранный рок, книга в чёрном переплёте с золотыми буквами на обложке, долгая счастливая жизнь впереди. Так вот ты какой, Библиотекарь.

— Я думаю, что он и так всё очень хорошо понимает. У меня была возможность поболтать с ним о книгах, которые он у меня покупал. Мало кто вообще понимает, о чём в них идёт речь. В лучшем случае, люди запоминают слова и фразы. А потом просто ими жонглируют, как фокусники, не вникая в смысл. Но даже если он всё прекрасно понимает, всё равно время от времени будет испытывать страшную тоску. А чтобы от неё избавиться, начнет рисовать вокруг себя ту реальность, в которой ему будет хорошо и комфортно. Хотя его предупредили о наказании.

Тот, который спрашивал, в свою очередь пожал плечами.

— Все мы так или иначе прикованы к этому месту. Именно поэтому все мы до сих пор здесь. Рано или поздно он избавиться и от тоски, и от соблазна. Он талантливый. И он молод.

— Минуточку, о чём вы вообще говорите? — Пётр наконец-то нашёлся, что сказать, хотя придумал и не самый оригинальный вопрос.

— Поздравляю, ты прошел экзамен, — ответил Семён Петрович и улыбнулся. — В институт из академического отпуска можешь уже не возвращаться.

— А что же мне делать?

— Живи, — ответил Библиотекарь. — Читай хорошие книжки. С подонками больше не связывайся. Где найти меня или Семёна, ты знаешь. А когда будешь нужен, мы тебя позовём.

— А что с этим? — Пётр показал томиком Пруста на Володю, который как раз сосредоточенно утрамбовывал землю, словно желая навсегда оставить в этой могиле всё своё дурное настроение.

— Если тебе нужна охрана и автомобиль, забирай. Но не думаю, что тебе снова захочется ходить по улицам с телохранителем, — ответил главный, щелкнул пальцами, и вокруг Петра снова вспыхнул круг защитного огня. — Можешь снова лечить людей, если захочешь. Только не бери у них деньги. А теперь иди. Когда ты будешь нужен, мы тебя позовём.

— Когда ты будешь нужен, мы тебя позовём, — эхом отозвался Семён Петрович.

Пётр кивнул, секунду подумал, вернулся в дом и взял свернутое одеяло, которое заметил за дверью ещё в первый приезд сюда. Взвалив одеяло на плечо, он пошел было к воротам, но всё же остановился оглянуться ещё раз на трех стариков, измученных непосильной ношей, которую они больше не могли терпеть.

— Прощайте! — ответил Пётр и свистнул Принцу.

Пёс пошел следом, а Пётр с наслаждением вдыхал осенний воздух, пахнущий дымом, и думал о том, что где-то неподалёку он видел поля — они с Володей не раз проезжали мимо. Но если он не найдет в поле достаточно удобное место для того, чтобы разложить в траве одеяло, лечь и забыться до сумерек в книжке, отвлекаясь только на пса — проверить, не собирается ли Принц кого-нибудь съесть, тогда сойдет и окраина кладбища. А яблок можно нарвать по дороге.

Последняя глава

За двадцать или около того прошедших лет Иванна мало изменилась, как ни странно. Только теперь казалась выше ростом, а короткая прическа, похожая на купальную шапочку, и большие очки сейчас как будто приросли к её лицу. Но Киев изменился самым отвратительным образом, хуже того — он менялся безостановочно, год за годом отдавая пядь за пядью старого города с его ностальгическими легендами, прирастая взамен лишь бетоном и стеклом, как будто кто-то решил стереть с поверхности Земли в пределах 50°27′ северной широты и 30°30′ восточной долготы всякое воспоминание о том, каким был город в его лучшие годы.