Киднепинг по-советски - [12]
Но это так, вторично. Главное — результат. А может, и вообще никакого заметного шороха не будет, а сразу результат, так даже лучше.
В конце концов, доберется червяк металлический когда-нибудь до места или нет! Руки чешутся!
Почему-то Игорь никакого конфуза не испытывал оттого, что все детали продумала и, порой даже в категорической форме, навязала ему девчонка-англичанка. Если по-мужскому приглядеться, вообще пацанка-заготовка, особенно, когда в простом платьице без выпендрежа. В башке у ней, конечно, много чего напихано не по возрасту, так оно и понятно, не в Задрыпанске росла, как он, и не в семье дорожного мастера. Только если подумать, что такое счастье, и всю, так сказать, материальную часть за скобки вынести, там что останется? Настроение! Когда человеку радостно жить, вот как мамане. Всяко бывало, но она живет с радостью, без лондонов и бальных платьев. Правда, тут еще что может быть, счастливость — черта характера. Кому-то от рождения дано, а кому-то — фиг, как ни надрывайся, как ни обвешивайся удачами, на душе помойка.
Но характером девчонка чем-то напоминает маманю. Скажешь ей что-нибудь или покажешь, вытаращит зенки, а они сияют, будто только что из яйца вылупилась на радость человечеству. Иная тоже сиять умеет, но говорить начнет — тупая, как три полена вместе! У этой же… В общем, извилины у ней что надо.
Договорились, как встречаются на вокзале и едут к нему в Тарусу. Чего домашним своим напридумывала, неизвестно, с ночевкой поехали-то. В поезде — как глухонемая, это чтоб акцент никто не услышал и потом не вспомнил. Днем ранее он целый день приводил в порядок свою халупу и, честно говоря, переживал, шока не будет ли. Обои мухами засранные, потолок закопченный, пол затертый, постельное белье даже не вторичной свежести, туалет на улице хоть и у забора, да от задней стенки одна доска. Стирал, драил, чинил. Отправляясь в Москву на встречу, глазом окинул жилье, повздыхал, махнул рукой. Проморгается!
И все-то она предусмотрела, быстроглазая: и чтоб отпечатков не было на конверте и бумаге, и чтоб бумага была самая обычная, и чтоб писал левой рукой. А писать-то что заставила! Если не выполнят требования, то родители получат ее по кусочкам в бандеролях. Игорь запротестовал, но убедила — именно так на их гнилом Западе пишут похитители. Чем круче, тем надежнее. Дальнейшее тоже все обсудили. Она возвращается в Москву одна. Оставляет родителям письмо, что согласилась сама помочь спасти от тюрьмы известного диссидента, чтоб они, когда им сообщат, изображали все, как надо, иначе она будет считаться соучастницей. И до этого додумалась! Не девка, а две сбоку! Что в итоге с ней ничего плохого не будет. И самое главное — что она в Москве, а не где-то там.
С ночевкой проблемка возникла. Для нее ж вся история — романтика. Потащило девку на это дело. И началось: глазки в пол, вздохи, шепоток невинный, дескать, нехорошо, она на кровати, а он у печки на полу, как собака, и что можно и двоим. В общем, примочки известные, что у русских, что у нерусских. Чего греха таить, поворочался слегка, ведь рядом — что конфетка без обертки, но железно знал — дело это должно быть чистым. А потом видно будет. Так и намекнул тонко. Может, и обиделась, но виду не подала. Утром все как ни в чем не бывало. До Серпухова проводил ее на автобусе. Садились отдельно друг от друга, сидели в разных концах. Сумку хозяйственную всучил ей, газетами набил и обрывками обоев. Нормально. Ничем не отличалась от других.
Через пару дней, как договаривались, встретил ее в Серпухове, упакованную под работницу какой-нибудь птицефабрики. Даже узнал не сразу. Опять врозь на автобусе и до дому врозь. В егошной сумке привезла разную жратву «березковую», все в пакетиках блестящих, да и он ей тут кое-что заготовил. Три дня должна была одна сидеть в халупе, не высовываясь. Такой срок властям в письме установили. Игорь в Москве должен был засечь освобождение Аркаши. На четвертый — сама возвращается в Москву людной утренней электричкой. Начнут разбираться — ничего не знаю, схватили на улице, втолкнули в машину, завязали глаза, катали по городу, потом привезли на какую-то квартиру, где объяснили, что не тронут ни в каком случае, даже если ничего не получится. Это тоже она придумала — такое объяснение, чтоб, если, не дай Бог, распечатают историю, не обвинили в угрозе жизни.
Теперь вот и летел в Москву с конвертом в кармане. Да все никак долететь не мог. Ползла проклятая электричка по осеннему Подмосковью. Мало того, что притык через каждые десять минут, похоже еще и путевые работы на дистанции.
Но проскочили окружную, и вдруг мыслишка в голову. А не тормознуть ли слегка, сначала встретиться с Ильей да посоветоваться. Продать — не продаст, а может, что дельное подскажет. И теперь уже дергался о другом, чтоб Илью перехватить.
Опять его пришлось уговаривать. Искряхтелся весь, изворчался, но согласился-таки, договорились встретиться у Парка культуры. Появился мрачный, помятый какой-то, будто с перепою или пересыпу, зачем-то потащил Игоря через весь парк в Нескучный и там у шахматного павильона на скамейку плюхнулся, наконец, раздраженный и надменный.
Повесть «Третья правда» (1979), опубликованная впервые на родине в журнале «Наш современник» в 1990 году, послужила причиной для большой дискуссии, развернувшейся в печати. Уже само название повести заставляет обратиться к понятию «правда». В «Толковом словаре» дается следующая трактовка этого понятия: «Правда — 1. То, что существует в действительности, соответствует реальному положению вещей. 2. Справедливость, честность, правое дело» (Ожегов 1999: 576). В «Новейшем философском словаре» это же понятие имеет такое толкование: «Правда — в русской народной и философской культуре — узловое синтетическое понятие, обозначающее абсолютную истину, дополнительно фундируемую предельной персональной убежденностью его автора.
Все складывалось удачно в этот день у Дмитрия Петровича Сницаренко: и дефицит удалось добыть для хозяйства, и совещание не утомило, и даже осталось время сходить в кино.Случайная встреча в троллейбусе возвращает его к событиям восемнадцатилетней давности, когда он, молодой чекист, участвовал в операции по ликвидации крупной бандеровской группы. Тогда он знал себя чистым, верил, что в жизни достаточно быть добросовестным и достаточно верить в идею. Он и сейчас был уверен, что вера его была истинна. И вот так, «постаревшим куском прошлого», пришло его время ответа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Расставание» Л. Бородина построен вокруг идеи Бога. Его герой — московский интеллигент — решает начать новую жизнь. Где-то в Сибири он отыскивает попа Василия и его дочь Тосю, которые живут с Богом в душе, вокруг них особая атмосфера чистоты и любви, притягивающая героя. Но он не чувствует себя достаточно чистым, чтобы принять от судьбы такой подарок, и уезжает в Москву, чтобы привести свои дела — прежде всего душевные — в порядок.Из Сибири вся его московская жизнь казалась ему ясной, понятной и легко преобразуемой в нужном для очищения направлении.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.