Киберсайд - [36]

Матильда открывает глаза: голова раскалывается. Она просто носит воду решетом.

Молчун поерзал на сиденье, тихонько похрапывая.

Всего три месяца назад она стояла по колено в крови работорговцев и охотников за головами. Несмотря ни на что, она знала, что жетон на шее – не просто бессмысленный кулон, он что-то значит. Следуя своей интуиции, она отправилась в город и наблюдала за Молчуном. Каким-то образом она чувствовала, что Джеймс ей поможет. Но она даже не догадывалась, насколько этот человек с ней связан. Слова Донована все еще звучали в ее ушах. Джеймс, ведущий инженер, несет ответственность за этот мир. Но ее беспокоят два вопроса. Почему он все бросил, чтобы стать Молчуном? И что это за воспоминания, которые он пытается сохранить?

Матильда допивает остатки своего алкоголя. Джеймс так и не проснулся. Ведьма может только догадываться, что снится Молчунам.

* * *

Джеймс тем временем вспоминает свою первую неделю в «Фолл Уотер Лэйк». Его собеседование прошло так хорошо, что компания попросила его немедленно приступить к работе. Он даже не возражает, что бо`льшую часть его документов еще даже не оформили, слишком уж он возбужден. Первые дни на работе были невероятными, и Джеймс приятно ошеломлен возможностями, которую эта должность даст ему и его семье.

Неделя прошла как в тумане, и теперь он удобно устроился в самолете, летящем через всю страну, чтобы забрать семью. Перелет между Лос-Анджелесом и Бостоном достаточно долгий, и у него есть время подумать. Сидя в бизнес-классе, он удивляется, как быстро все меняется. Не только для него, но и для всего мира.

Сети, передовые вычислительные технологии, миниатюризация, персональные мобильные коммуникаторы, роботы, виртуальные и дополненные реальности – все это революционизировало человеческое общество еще в первые годы XXI века. Все это радикально изменило способ взаимодействия индивидов с окружающими их людьми, поменяло их восприятие мира. Взаимодействие и потребление успешно связали людей в цифровом виде и разобщили их физически.

Пожалуй, впервые в жизни воодушевленный своим новым положением, Джеймс не может не думать о своем будущем, фантазируя о планах и прогнозах. Он нырял в кроличью нору размышлений бесчисленное количество раз, обычно долгими запойными ночами. Потягивая виски и поглядывая на облака сквозь акриловый пластик, Джеймс ухмыляется, зная, куда приведут его мысли. Очень жаль, что рядом нет никого, с кем бы он мог ими поделиться. Джеймс знает, что как только его мысли пойдут в этом направлении, круг его общения может значительно сузиться.

Социальные институты вроде правительства значительно отстают от корпоративного сектора в освоении новых возможностей и установлении контактов с населением. Администрации теряют собственную значимость, утопая в одном скандале за другим, и в связи с плохим прогнозированием они не успевают за информацией. Добавьте сюда три глобальных экономических кризиса только за последнее десятилетие, и фундаментальная социальная реструктуризация кажется неизбежным завершением этого процесса.

Люди утратили коллективную веру в традиционные органы управления, реинвестировав ее в крупные компании и заманчивые, яркие технологии. Люди имеют все больше общего с владельцем той же игровой системы, что и у них, чем с гражданином своей же страны. И по мере того как все больше и больше мировых правительств объявляют себя банкротами, страдают от коррупции или революции, все желающие отслеживать тенденции и цифры понимают, что мировая экономика начала не просто пассивно деформироваться, а активно мутировать.

Контроль и власть постепенно захватывают международные корпорации. В большинстве случаев у таких организаций высокие рейтинги – люди любят их больше, чем глав Парламентов и членов Конгрессов. Корпорации богаче, чем крупные государства, и они расширяют свой контроль над новостями и социальными сетями. Нарратив либо меняется, либо контролируется, и проще переложить вину на политиков, когда это необходимо.

Корпорации, все больше наращивая власть и влияние, уже давно взяли на себя ведущую роль в создании мозговых центров для обеспечения и постоянного совершенствования их непрерывного успеха. Один такой мозговой центр и выдвинул идею, что корпорации могли бы вмешаться и преуспеть там, где правительства потерпели неудачу. Через «благотворительные услуги», направленные на их глобальную потребительскую базу, они постепенно сплотили вокруг себя народ, обеспечивая себе беспрецедентный доступ к ценным ресурсам.

Так было положено начало созданию финансируемых корпорациями профессиональных школ, жилищных программ и даже социальных институтов: радикальное развитие модели дзайбацу, доведенной до невероятной крайности. Сироты, бездомные и бывшие заключенные были перевоспитаны в специальных субсидируемых, корпоративных жилищных и развивающих учреждениях – расхваленных инициативах под названием «Совместное обитание». Расширенное образование, мощная подготовка руководителей, гарантированные рабочие места и доступ к новейшим технологиям – все это помогло обеспечить компании квалифицированными работниками, до гробовой доски верными своим будущим работодателям. Школа от компании, медцентр от компании, венчальная часовня от компании, похоронное бюро от компании. В то время как шумное меньшинство уже давно рассматривало этот уровень корпоративной паутины подрывом если не государственной, то личной идентичности, большинство населения ценило клетки доброй воли и единства – или, по крайней мере, их намерений, – которые выковали эти группы.