Кибер. Гражданин - [87]

Услышанное стоило «переварить», но на это не было ни сил, ни времени. Глаза у Технократа закрылись, и сейчас он был рад только одному: боль в ноге и животе отступала под воздействием седативного.

* * *

Пробуждение оказалось мгновенным и неприятным. Герц понял, что кто-то его облил, но рассмотреть не мог: в глаза будто насыпали песка.

— Здравствуй, Альберт, — Герц узнал густой низкий голос.

— Привет, Рос Пер, — ответил пленник, чувствуя, как слова корябают горло.

— Зрение скоро восстановится, перед тобой еда, — только теперь Герц осознал, как голоден. И отрезанный палец больше почти не болел. Странно.

Технократ принялся шарить перед собой в поисках еды, а после, наплевав на приличия, стал загребать теплую массу в рот. Так продолжалось несколько минут, пленник ел, почти не глотая. Но в один момент кто-то вырвал из его рук ополовиненную плошку с едой.

— Не усердствуй, Альберт. Иначе заработаешь заворот кишок. Ты проспал шесть дней.

— Война уже началась? — произнес Технократ, слизывая с пальцев остатки питательной массы.

— Нет, — тихо ответил Рос Пер и протянул подслеповато щурившемуся Альберту аэрофотоснимки. — Два из трех куполов Невского Синдиката были уничтожены через час, после того, как ты отказался признать свою вину и сотрудничать.

— Но как? — выдохнул Герц. Стержень характера внутри него надломился.

— Военный переворот. Те, кто был против атаки на предавший Конфедерацию Невский Синдикат, были устранены.

— А как— же другие доминионы? — стало видно, что пленник «посыпался».

— Мы тоже развиваемся, Герц. Камеры в Нарын-Кала, уничтоженные вами, активировали специальный протокол. И сервера Системы начали записывать всю проходящую информацию. Они засекли твое присутствие в захваченном салафами укреплении. Во время штурма Селим запустил боевые боты класса «Варяг», а сопоставив даты их выпуска, не осталось сомнений в том, кто поставлял эти машины халифату.

— И что теперь? Доминион пал?

— Отчасти. Жители периметра переселяются в другие доминионы. Наверное, люди — это главный ресурс в нашем мире. Держит оборону только Купол Кронштата, но это ненадолго. До того момента, когда Конфедерация подтянет на штурм основные силы.

— Почему я все еще жив? — уже почти безразлично произнес он.

— Ты предатель, этого не исправить. Но ты еще и ученый, и твои знания пригодятся Новому Ковчегу, — не стал юлить Рос Пер.

И ответом Легату был смех. Горький, смешанный с солеными слезами и обреченностью, смех.

— Ты только что рассказал, что половина моей семьи, живущие в других куполах, сгорела заживо, а самых близких скоро сотрет армада Коалиции доменов. И после этого ты так уверен, что я предпочту жизнь смерти? — из уст Герца сквозило неприкрытой злобой.

— А если твоя семья будет спасена, ты согласен сменить сторону?

— Не ради себя. Ради дочерей и внуков. Жену я куплю новую, — горько произнес он. Но теперь его слова не пахли злобой, скорее, робкой надеждой. — Я готов сотрудничать.

— Я передам твои слова новому совету, а пока — тебе придется еще поспать, — произнес Рос Пер, вкалывая новую порцию снотворного в шею Альберта.

* * *

Дим и Ром молча смотрели на три десятка юношей и девушек возрастом от девяти до шестнадцати лет. Кто-то из кандидатов выглядел напуганным, кто-то косился на остальных, а трое самых крупных не отводили взгляд, даже когда на них смотрел Ром. Дим прекрасно понимал, что минимум треть из них попала сюда обманом. Разгадать загадку, написанную Димом в объявлении, вряд-ли смогли все, но и те, что были здесь, нашли способ выяснить зашифрованный адрес. В любом случае, если они здесь, значит, на что-то способны. И не обязательно это должна быть тяга к знаниям.

— Руки к осмотру, — приказным тоном произнес Ром, и больше половины ребят стыдливо спрятали свои ладони за спину, но затем выставили их перед собой.

Слова лживы. Ради «тёплого» места сироты будут лгать прямо в глаза о том, что разбираются в механике, математике и электронике. Не верить им, тем более, осуждать за наглую ложь, было бы глупо. Каждый воспитанник сиротского дома, закрывая глаза, мечтает о лучшей доле. Такие готовы на многое, если не на всё. Диму это было знакомо, он сам когда-то был таким.

У всех кандидатов под ногтями было столько грязи, что удивительно, как пальцы ещё не начали загнивать. У половины мальчишек костяшки пальцев были сбиты в кровь, а у другой половины имелись отметины от таких-же костяшек на лице. Но Дим искал на руках подростков не следы драк, а нечто более важное.

— Ты, ты, ты и ты, — он поочередно ткнул пальцем в четырех парней от пятнадцати до шестнадцати лет. — Назовите мне корень из ста сорока четырех.

Ответом ему было молчание, а один из ребят вопрошающе обернулся к строю остальных.

— Понятно. Вы свободны, ведь мне не подходите, — произнес Дим, указав на дверь.

— Но они подходят мне, — внезапно подал голос Ром и поманил ребят в свою сторону.

Дим не стал оспаривать решение напарника. Выяснять отношения при подчиненных нельзя. Как ни в чём ни бывало, он повернулся к остальным кандидатам — на их лицах замелькала надежда. Очевидно, Дим верно вычислил, кто попал сюда при помощи запугивания и кулаков.