– Ты ведь попалась.
– Верно.
– Значит, и денег у тебя нет.
– Зато они есть у тебя! – отрезала Зонара. – Они обещали укрыть меня, пока все не уляжется, а потом вывести из города.
– Местные жулики? – уточнил Конан.
– Именно. Давай деньги.
– Возможно, у меня их нет.
– О боги, только не это! – Зонара схватила себя за волосы в отчаянии. – Конан, они ведь собирались меня повесить!
– Наверное, было за что.
– Нет, клянусь тебе. Ко мне несправедливы.
– Что ты пыталась украсть, Зонара?
– В Фарасе есть богатый лошадник. А у него есть жена. А у жены есть изумрудное ожерелье.
– И еще у жены есть бдительный охранник, не так ли?
– Так, – кисло улыбнулась Зонара. – Клянусь тебе, я была близка к цели. Но теперь нам нужно выбираться отсюда. Я вернусь за ожерельем чуть позже.
– Если мы выберемся отсюда, об ожерелье можешь забыть, – твердо сказал Конан. – Так и быть, я заплачу твоим друзьям.
«Друзья» Зонары, два хмурых типа, заросшие бородой до самых глаз, переодели и загримировали беглецов, причем Зонара превратилась в дряхлого белобородого старичка, а Конан – в чернокожего телохранителя. Две золотых монетки с изображением дракона удивили фарасских жуликов. Они попробовали деньги на зуб, повертели в пальцах, даже погрели на огне. Но золото оставалось золотом.
– Странные знаки на них, – сказал один. – Где ты нашел эти монеты?
– В одном хорошем месте. Тебе не нравится желтый цвет? – спросил Конан. – В таком случае, я могу дать тебе беленькие. Точнее, серенькие. А то и красненькие. Как насчет медяков?
– Нет, желтый цвет мне по душе, – отозвался жулик. – Дракон… Чья это монета, хотел бы я знать?
– Дракона, – сказал Конан. – Благодарю тебя за помощь. Ты спас жизнь этой женщине, а ей, скажу тебе честно, – тут киммериец низко наклонился над ухом своего собеседника и прошептал, обжигая того дыханием: – ей же цены нет!
И блеснул зубами, которые выглядели особенно жутко на черном лице.
Конан с Зонарой покинули городок пешком, целые и невредимые. Еще одна золотая монета осталась у стражников на воротах. Ученый белобородый старец что-то шамкал о каллиграфии и о необходимости отправиться в Хоарезм, на другой берег моря Вилайет, где ныне обитает светило каллиграфии… Чернокожий гигант-охранник свирепо вращал глазами и озирался по сторонам, выискивая возможную опасность.
Странным могло показаться только то, что расплачивался со стражниками именно охранник, а не его ученый господин. Но фарасские стражники были не настолько сообразительны, чтобы заподозрить в этом обстоятельстве нечто неладное.
Вечер под звездами наедине с Зонарой оказался далеко не таким прекрасным, как можно было бы предположить. Оба беглеца были голодны. Конан смастерил ловушку из веревки и поймал утку. Когда приятели насытились, луна давно прошла небесный зенит и медленно сползала к западному горизонту. Звезды безраздельно царили в черноте небес. Горы растворялись в ночной тьме. Маленький грязный городок остался позади. Кругом расстилалась широкая долина. Под ветром шуршала трава, насекомые неумолчно пели, и где-то далеко страдающим голосом кричала ночная птица.
Зонара вытянулась на земле и вдруг горько заплакала.
– Боги, как я устала! – всхлипывала она. – Кругом только слюнявые пасти, загребущие лапы, только злые глаза! А эти женщины!
– Ты тоже думала о них? – спросил Конан. Зонара приподнялась на локте.
– Да, а что?
– Они отвратительны, – серьезно произнес варвар. – Ни одна из них мизинца твоего не стоит. Поверь.
– Ох, ты это просто так говоришь, чтобы я не расстраивалась! – Она снова разразилась слезами. – Я ужасна! Жизнь прошла! Я уже старая! Скоро я не смогу воровать, скоро я попадусь, и со мной расправятся!
– Может быть, – невозмутимо произнес Конан, – а может быть, и нет.
– Но ты оказался рядом по чистой случайности.
– На самом деле, это была не случайность. Я искал тебя. Точнее, мне требовался взломщик.
– Только не это! – простонала Зонара. – Я не могу работать. У меня все кости болят. Знаешь, как они меня отделали?
– Им тоже от тебя досталось, – напомнил Конан. – Кроме того, я не хочу, чтобы ты работала. Тебе не придется лазать по стенам, обшаривать чужие комнаты, попадаться в ловушки и бежать с виселицы. Мне нужен совет.
– Очень интересно. И что мне будет за то, что я дам тебе полезный совет?
– Много-много денег. Сможешь купить себе дом и начать разводить яблони.
– Хорошо. Вот тебе совет: оставь меня в покое. – И Зонара демонстративно потянула носом. – Ты даже поплакать мне не даешь вволю.
– Да плачь себе на здоровье. Все равно твой совет ни гроша не стоит.
– Ладью. – Зонара сверкнула в темноте глазами. – Тогда я буду спать.
Она действительно заснула почти сразу после этих слов. А Конан смотрел на нее, спящую, еще некоторое время. Серебристый звездный свет смягчал ее резкие черты, скрывал выражение ожесточенности, таившееся в складке возле рта. Во сне Зонара выглядела просто красивой женщиной, которая устала, ужасно устала сражаться одна против целого-мира.
Утром все переменилось. От слабости Зонары не осталось и следа. Теперь это снова была прежняя акробатка с колючим нравом и гибким телом. И она, как и прежде, не ждала ничего доброго ни от мира, ни от людей.
