КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио - [8]
В один из дней мне вместе с другими слушателями довелось побывать здесь. В застегнутых на все пуговицы пиджаках мы разместились в зале, где нам предстояло выслушать лекцию на весьма необычную тему. Записи мы по обыкновению будем вести в пронумерованных тетрадях, которые потом сдадим дежурному.
За кафедрой — пожилой профессор. Как и все советские разведчики, немало поездившие но свету, он в своих лекциях тоже уделяет внимание еде. Особый упор он делает на французской кухне, из чего можно заключить, что больше всего лет он провел именно во Франции.
Сейчас, строго глядя куда-то вдаль, он описывает буйябэс.
— Ничего более вкусного на свете не существует! — диктовал профессор разведки, твердо отчеканивая слова. — В эту французскую уху входит множество видов рыб, а также моллюсков, которых во Франции называют морскими фруктами. Отведав буйябэс, ваш друг иностранец придет в благодушное настроение и будет готов для вербовки. Поэтому, если вы хотите установить с иностранцем агентурные отношения, непременно заказывайте буйябэс…
Лектор умолк. Взгляд его стал тоскливо-мечтательным. Очевидно, он вспомнил сладкую французскую жизнь, ставшую теперь для него недоступной.
Ведь старых разведчиков, если они не занимают руководящих постов, уже никогда не посылают за границу. Кроме, впрочем, тех редких случаев, когда после многолетнего перерыва вдруг потребуется восстановить связь с полузабытым агентом.
Тогда разведчика, который завербовал его тридцать лет назад, моментально отыскивают по картотеке, усаживают в самолет и отправляют в Париж, кажущийся ему несбыточным видением из потустороннего света. Он в считанные часы возвращается во времена молодости, повязывает щегольской платок на морщинистой шее и отправляется в гости к старому знакомому, о ком французская контрразведка и не подозревает, а может быть, давно уже сбросила его со счетов.
Оба дружески ударяют друг друга по-старчески дряблым плечам и идут в ресторан, где готовят их излюбленный буйябэс…
Но очень скоро к ним подсаживается молодой здоровяк из советского посольства и переводит разговор на себя.
— Это мои юный друг, он теперь будет с вами постоянно встречаться. А меня неотложные дела снова зовут в Москву. — упавшим голосом объясняет старик, и француз, как это свойственно наивным европейцам, искренне верит этому…
— Вы не возражаете, если я закажу буйябэс? — вкрадчиво спросил я Сэймона.
— О, разумеется, нет! — восторженно воскликнул он. — Я безоговорочно доверяю вашему вкусу, после того как вы заказали нам в Риге замечательную миногу! Она навсегда осталась в моей памяти, настолько великолепна она была!..
«Боюсь, что эта минога подвигнет тебя К шпионажу!» — подумал я, протягивая ему меню.
Ограничиться ухой было неудобно, и на второе я заказал бифштекс-минутку, называемый так за то, что он очень тонкий и жарится моментально. Поэтому его охотно заказывают студенты, которым не по карману дорогие бифштексы Это напоминало нам обоим о том, что мы оба не так давно тоже были студентами, и Сэймон благожелательно улыбнулся, услышав заказ. Он, может быть, и в самом деле ел много раз этот бифштекс-минутку в юношеские годы, но наши, советские, студенты наверняка даже не подозревали о его существовании…
Тем временем официант принес бутылку красного сухого вина и разлил его по бокалам. Потом поставил бутылку рядом со мной на стол и удалился, поскольку здесь, в ресторане средней руки, он не должен был стоять навытяжку рядом со столом весь вечер и тотчас же наполнять опустевшие бокалы.
Наступила приятная расслабляющая пауза.
— Да, я часто вспоминаю Москву, как мы там встречались, — произнес Сэймон и, не найдя, что еще добавить, молча отпил половину бокала.
Тем временем официант поставил на стол две белые чашки с ухой.
Буйябэс оказался жидким японским супчиком, в коричневом соевом бульоне которого плавали мидии, кусочки рыбы и пупырчатые красные щупальца осьминога.
— Это не настоящий буйябэс. Он слишком японизирован. Эх, если бы вы знали, какой буйябэс я едал в Марселе! — со вдохом произнес Сэймон, берясь, однако, за ложку…
В переводе на русский фамилия Сэймон означала «Западные врата». Она была наследственным титулом родовитых самураев, передававших от отца к сыну право стоять на посту у западных ворот императорского дворца в Киото, средневековой столицы Японии. Да, кажется, дворянином Сэймон был непростым! Надо как бы невзначай упомянуть об этом, подумал я, дабы польстить его самолюбию. И спросил:
— Судя по вашей редчайшей фамилии, вы происходите не из простых самураев, а из князей?
— Это так, — гордо ответил Сэймон, вытирая губы салфеткой. — Наша семья владела обширными поместьями на острове Сикоку, считавшемся глубокой провинцией. Все их отобрали у нас после войны американцы…
— Вы хотите сказать, что американцы лишили земли свою социальную опору в оккупированной стране, помещиков и буржуазию? — переспросил я, еще не в полной мере расставшийся с лживыми идеологическими постулатами коммунизма.
— Да, именно так и было! — со снисходительной улыбкой подтвердил Сэймон. — Ведь американцы, оккупируя ту или иную страну, первым делом проводят в ней аграрную реформу, передавая помещичью землю крестьянам в частную собственность и тем самым действительно создавая себе мощный класс сторонников, становящихся фермерами.
Бывший подполковник КГБ Константин Преображенский утверждает, что объединением Русской Православной церкви Московской патриархии и Русской Православной церкви за рубежом занимается специально созданный отдел КГБ по работе с эмигрантами. Значительная часть новой книги бывшего подполковника КГБ Константина Преображенского «КГБ в русской эмиграции» посвящена болезненному вопросу объединения двух церквей – зарубежной – РПЦЗ и Русской Православной церкви Московской патриархии, созданной Сталиным и по сей день находящейся под контролем государства.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Профессиональный разведчик и директор ЦРУ на протяжении десятилетия, Аллен Даллес рассказывает о глобальном противостоянии его ведомства с Комитетом госбезопасности СССР, во время которого отрабатывались приемы разведки и шпионажа, известные с древнейших времен.«В лице Советского Союза мы имеем противника, который поднял искусство шпионажа на небывалую высоту, разработав новые механизмы подрыва и обмана».Немцы Зорге и Ресслер, два советских шпиона, по мнению Даллеса, обеспечили руководство Красной Армии бесценной информацией, во многом предвосхитившей исход Второй мировой войны.Арест супершпиона подполковника КГБ Рудольфа Абеля произошел только благодаря предательству его ближайшего помощника.
Бывший сотрудник Второго главного управления КГБ генерал Рэм Красильников в своей книге пишет о противостоянии британской разведки и российской (советской) контрразведки. Именно Англия явилась вдохновителем походов Антанты на Советскую республику в 1918-20 гг. С этого времени и начинается противоборство двух разведок, продолжающееся до сих пор. Британская разведка «преуспела» в деле вербовки сотрудников КГБ, но практически все они были разоблачены советской контрразведкой. Об этих и многих других акциях британской разведки против России рассказывает профессиональный контрразведчик.
Эта книга не есть сведение счетов. Автору важнее было показать, что крушение Советского Союза обусловливалось не только и, судя по фактам, не столько императивами, парализовавшими рефлексы самосохранения нации, сколько спецификой властных структур и личными качествами, присущими последним руководителям СССР. На каждой ступени перестройки давались варианты, имелся выбор. Право решающего вердикта принадлежало, однако, единолично М. С. Горбачеву. Он не делился этим правом ни с кем – ни с парламентом, ни с правительством, ни с коллегами в Политбюро ЦК партии, ни с партией как институтом.
Книга известного немецкого прозаика Х.Х. Кирста выделяется из почти шести десятков произведений, посвященных Рихарду Зорге. Опираясь на документальные материалы, автор нарисовал образ не твердолобого коммуниста, не супершпиона и не героя-великомученика, каким представляли нам прежде Зорге, а человека, наделенного свойственными обыкновенным людям слабостями и недостатками. Он отнюдь не отличался ангельским характером, часто и крепко выпивал, страстно любил женщин, чрезмерно грубо вел себя с членами своей разведгруппы.