КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием - [5]
И еще интересный факт. Вспомним, как все считали кадры с пьяным Ельциным во время зарубежной поездки подделкой. На самом деле все было правдой. Кравченко вспоминает: «Мы пустили практически все сюжеты о тогдашнем пребывании Ельцина в Америке, в том числе его облет на самолете статуи Свободы. Не пустили в эфир только один позорнейший сюжет, когда Ельцин в Нью-Джерси под сильным подпитием спустился по трапу на поле аэродрома, где его встречали официальные лица и пять мисс-мира, и пошел писать на колесо самолета. Это было снято телевидением, но в наш эфир, конечно, не пошло. В отличии, кстати, от Америки, где этот кошмар был показан. А что касается выступления Ельцина в американском университете… Накануне его только в 5 утра уложили спать, рано подняли и очень боялись, что он не дойдет до трибуны. Но он дошел и выступал… Мы это показали. После этого ко мне приходит комиссия, которую уполномочил Верховный Совет России, чтобы разобраться с безобразием, почему показали пьяного Ельцина. При этом у депутатов есть подозрения, что это монтажные хитрости. Я распорядился выдать Ярошевской, которая возглавляла эту комиссию, все исходники. Но кроме тех, что лежали у меня в сейфе: у Ельцина ведь было много проделок наподобие „хождения под колесо”. Ну, например, когда Ельцин был с визитом в Киргизии, во время официальных проводов в самолет его несли на носилках, при этом Акаев (в то время президент Киргизии — авт.) шел сзади и держал под козырек. И это тоже было снято. Иностранные журналисты, которые, конечно, потом показали этот сюжет, спрашивали у Акаева: „А зачем вы честь отдавали? Вы же не военный”. Он отвечает: „Для меня это не важно. Я провожал своего гостя, руководителя большой державы, которого я должен уважать в любом состоянии”. Так вот, возвращаясь к той комиссии Верховного Совета… Они убедились, что съемка подлинная, а я им сказал напоследок: „Не изобретено еще в мире такого оборудования, чтобы пьяного на телеэкране можно было сделать трезвым и наоборот. А теперь наберитесь терпения…” — и я открыл сейф и показал им те два сюжета, про колесо и носилки. Кроме того, что должны быть какие-то моральные нормы на телевидении, что можно показывать, а что нет, я знал еще одну важную вещь. Наш сердобольный народ устроен сложно: если будет валяться пьяный, его поднимут, оботрут, дадут водички. Показывать пьяного по телевизору — это не тот способ, чтобы дискредитировать его личность в нашей стране. Горбачев этой особенности нашего народа не понимал».
Находящиеся под КГБ доверенные структуры вели СССР к развалу, поскольку именно так можно было получить не только вхождение СССР в Европу, но создание последующего противостояния Европы и США во главе СССР. Но, вероятно, и Запад считал эти мысли, и собственные ошибки в подборе людей, а также сама смерть Андропова не дала этому плану осуществиться. Он остановился посередине.
По поводу кадров есть такое свидетельство: «Как позже вспоминал близкий к генсеку академик Георгий Арбатов: „Андропов просто не знал и не видел людей, которые могли бы заменить тех, кто достался ему по наследству”. Массовая чистка советских партийных и хозяйственных кадров, проведенная при Андропове, привела к тому, что места уволенных и осужденных заняли карьеристы еще более низкого пошиба. Вскоре именно эти люди начали перестройку. Во многом она стала следствием нарушения Андроповым ключевых пактов, сплачивавших советскую элиту» [14].
Где же место в этой модели интеллигенции и виртуальному пространству, который она создает? Вспомним, что и Горбачев однотипно с уже ушедшим Андроповым ничего не говорил о своих истинных целях. Он вещал о возврате к ленинизму с человеческим лицом, хотя и не собирался ничего подобного делать.
Таким же образом Андропов создавал структуры, делающие все, что противоречило их целям и задачам. В первую очередь речь идет об управлении Бобкова, которое, вероятно, было призвано не так защищать советскую идеологию, как разваливать ее.
Сегодня о нем пишут следующее: «Особой гордостью Андропова стало созданное им Пятое, идеологическое, управление КГБ, состоявшее из разнообразных отделов: творческой интеллигенции, молодежи, спорта, национальных отношений, религиозных организаций, отделов по борьбе с сионизмом и с диссидентами. В каждом отделе — тысячи сотрудников. Работать в Пятом управлении было выгодно: некоторые чекисты охотно „способствовали” своим родственникам и знакомым и „решали вопросы” с поступлением в престижный вуз, а сами стремились попасть в туристические группы, творческие или спортивные делегации, отправлявшиеся за рубеж. (К слову, Андропов считал, что советские туристы подвергаются за границей особой опасности вербовки иностранными разведками, и как мог, ограничивал выездной туризм.) Развивалась сеть доносителей. В нее, в обмен на решение бытовых (например, квартирных) проблем или содействие в карьере, втягивались неустойчивые представители интеллигенции. Так шел „сбор материалов” на композитора Дмитрия Шостаковича, драматурга Виктора Розова, сатирика Михаила Жванецкого, философов Юрия Карякина и Сергея Аверинцева, многих других. Велась тщательная перлюстрация почты. (Как-то КГБ перехватил письмо Александра Бовина, входившего в группу спичрайтеров Леонида Брежнева, в письме автор сетовал, что тратит талант „на службу ничтожествам”; Андропов, опасавшийся, что его опередят, доложил о письме лично Брежневу, и Бовина выгнали из ЦК.)
