Кэйтлин и Купидон - [10]

– Вы смешно выглядите! – улыбается она, и ее тянут прочь.

Я отряхиваюсь и встаю: все вроде немного успокоилось. Но я нигде не вижу Тома и Элайджу. Я все же надеюсь, что мой план сработал. Вспоминаю, как они вместе убегали. И оба нашли забавное в этой ситуации, держась за руки и подшучивая над остальными посетителями. Может, в конце концов, они не так уж и плохо подходят друг другу?

Я направляюсь к выходу. Китти отвлеклась, докладывая в шипящую рацию:

– Это была новенькая, Джоанна! Нет, я не знаю, с чего это ей в голову взбрело!

Когда она говорит, у меня на поясе что-то жужжит. Моя рация! Я повесила ее на ремень джинсов! Я перехожу на рысь, выбегаю из зоопарка и заворачиваю за угол, где наконец отстегиваю рацию и кладу на стену. Надеюсь, кто-нибудь найдет ее там.

Тут я замечаю Элайджу, прислонившегося к фонарному столбу и машущего мне. Я показываю на свою рыбью голову и начинаю смеяться, и он присоединяется, заключая меня в объятия, пока мы оба задыхаемся от смеха.

– М-да… теперь я понимаю, что значит – «быстрое обострение ситуации», – говорит он.

– Мне так жаль… я не должна была предлагать зоопарк! И я просто решила вытащить тебя отсюда. Я не хотела, чтобы моя ошибка помешала вам узнать друг друга получше!

– Ты такая милая, Кэйтлин Картер.

Я отрицательно качаю головой:

– Но самая плохая сваха на свете. Это не сработало… – Я указываю на пустое пространство рядом с ним. – Ты один…

– Он ужасный вариант для меня, – заявляет Элайджа. – Совершенно ужасный. Ты видела его волосы?

Я перестаю улыбаться.

– Я знаю, но если его слегка отмыть, он будет выглядеть великолепно! И… и я действительно думаю, что вы могли бы быть вместе, если бы ты познакомился с ним поближе.

– А что касается его грязных кед, то…

Должно быть, я выгляжу очень расстроенной, потому что Элайджа внезапно улыбается.

– Ладно, не могу больше над тобой издеваться! Он совершенно ужасен, но именно поэтому он сейчас в той кофейне, ждет меня.

– Ты решил дать шанс ужасному варианту! – подпрыгиваю от радости я и снова его обнимаю.

– Идеальные меня не устраивали, ну и вообще… – говорит он. – Даже если все пойдет наперекосяк, у меня по крайней мере будет забавная история для мемуаров. А у тебя… у тебя отличная шапка. Ты должна оставить ее себе. Так и ходи, она тебе идет.

И с этими словами он разворачивается и спешит в направлении кофейни.

Глава 4

На следующий день я просыпаюсь рано. Я стою у окна нашей спальни и смотрю, как самолет рассекает темное небо. В глубине окна напротив я вижу женщину с осовелым взглядом, кормящую ребенка грудью. Все машины на нашей улице покрыты инеем. Вокруг тишина. Я спала плохо, адреналин со вчерашнего дня еще бурлил в крови, и я лежала в постели с закрытыми глазами, усилием воли заставляя сон прийти. Но я чувствую себя не разбитой, а обновленной. Как будто туман, окружающий меня, немного рассеялся.

Том написал мне, как только я приехала домой: «Он самый лучший, я просто одержим им!» – с тремя смайликами-сердечками. Елена также прислала электронное письмо, сообщив, что они с Джеймсом договорились о следующем свидании.

Удачные пары – вот что мне нужно. Необходимо создать как можно больше счастливых пар, думаю я, пока одеваюсь слоями: черная водолазка, следом серый джемпер и затем еще больший пушистый черный джемпер. Я сую ноги в угги, «башмаки муми-троллей», как называет их Гарри: он ненавидит шум, который я издаю, когда ношу их, – постоянное шарканье и шлепанье.

Когда я выхожу на улицу, птицы только начинают щебетать. Я иду, опустив голову и подняв меховой капюшон, пока не добираюсь до Уэст-стрит, где немного более оживленно. Мимо с грохотом проезжают трамваи, а аптека только открывает свои двери: женщина в белой накидке с оранжевой полоской вокруг воротничка устало улыбается мне, пока поднимает ставни-роллеты.

Я взбегаю в свой офис, перепрыгивая через две ступеньки за раз: маленькое помещение над кофейней «Коста», которое я арендовала полгода назад. Моя бежево-розовая, медно-золотистая гавань. Я провожу тут большинство дней с семи утра. Я завариваю себе крепкого чаю, украдкой бросаю туда один кусочек сахара, хотя здесь нет свидетелей, и начинаю распечатывать на принтере новые заявки, которые пришли за ночь: их почти сорок. Я печатаю на бумаге каждую анкету отдельно и аккуратно их подшиваю. Я люблю это делать, потому что так все кажется более реальным – напоминает, что я должна заботиться о чувствах клиентов, что они не просто изображения на экране моего компьютера.

Сперва я начинала свое дело просто с подруг, и с подруг подруг, которые слышали, что у меня есть эта способность – определять, кто подходит и не подходит друг другу; и постепенно слухи обо мне стали распространяться. Я навсегда запомнила первый имейл, полученный от незнакомки. Я месяцами убеждала себя, что однажды у меня просто закончатся знакомые, и все, на этом делу конец; однако тут появилась Джен. У нее были густые вьющиеся волосы, почти как у меня, но шоколадно-коричневого оттенка, такие блестящие, словно их покрыли глазурью. Еще у нее были огромные зеленые глаза-омуты и широкая открытая улыбка. Интересно, известно ли ей, как много она для меня значит? Надеюсь, она по-прежнему счастлива со своим подобранным мной партнером – владельцем местного магазинчика товаров для вечеринок, с которым я познакомилась, когда покупала воздушные шары.