Кейс президента: Историческая хроника - [4]

К сожалению, констатируют сводки, старая коммунистическая идеология и фразеология, так и не обновленная из-за общей деградации идеологических структур ЦК КПСС, действительно перестала действовать на широкие массы, чем и пользуются так называемые «демократы», воспевая совершенно чуждый нашему народу образ жизни. Для спасения режима необходима новая идеология, которую можно было противопоставить воплям о свободе, демократии и частной собственности. Пока в КГБ ломали голову над новой идеологией, понимая, что на одном антисемитизме далеко не уедешь, события стремительно начинали выходить из-под контроля. Как ветром сдуло марионеточные коммунистические режимы в Восточной Европе. Рухнула Берлинская стена и объединилась Германия. На телевизионных экранах всего мира калейдоскопом пошли кадры: трупы застреленных супругов Чаушеску, гебистские генералы с сорванными погонами, дающие дрожащими голосами показания следователям, плачущие от страха, недавно еще всемогущие генеральные секретари и партаппаратчики, арестованные или тайно вывезенные в СССР на Военных "самолетах". Громом прогремел указ нового президента. Польши знаменитого Леха Валенсы о лишении профессиональных партийцев пенсий и конфискации незаконно принадлежащей им недвижимости. Все это показывало парализованному от шока коммунистическому аппарату в нашей- стране, что его ждет в самом ближайшем будущем, если он будет продолжать трусливо отсиживаться в «окопах». Но генсек-президент еще в их руках. Обласканный президентом США и западно-европейскими лидерами, он получает, как и обещал, миллиардные кредиты, которые КПСС, молча и сопя от удовольствия, спешно распихивает по своим многочисленным бездонным карманам. В каждом своем выступлении президент-генсек подчеркивает свою приверженность социалистическому выбору и уверяет, что прячущаяся за его спиной партия может быть реформирована на основе обновленного марксизма.

Это повергает в шок уже почти весь мир, но дает возможность партаппарату чувствовать себя увереннее. Отчаянные крики демократов, что надо спасать не партию, а страну, президент-генсек не слышит. И.это вызывает недоумение, ибо страна действительно гибнет; а партия продолжает процветать. Начиная со страшной Чернобыльской катастрофы, погибающая сверхдержава сотрясается экономическими, политическими и стихийными катастрофами. Взрываются шахты, заводы и поезда, тонут атомные подводные лодки и шикарные океанские лайнеры, бьются самолеты. Страшные землетрясения накрывают Армению, Грузию и Азербайджан. Отовсюду идут сообщения об оползнях, смерчах, наводнениях и эпидемиях. Но и это не самое страшное.

Империя начинает рассыпаться. Первыми поднимают голову Прибалтийские республики, объявляя преступным давний сговор Молотова — Риббентропа, лишивший их независимости. Закавказские республики вторят им, напоминая, что они были оккупированы и лишены независимости в 1921 году. То же творится и в Молдавии, и в республиках Средней Азии. Все это дает шанс издыхающему режиму продлить свое существование. На смену затасканным марксистско-ленинским догмам приходят громкие фразы о «тысячелетней русской государственности», о «незыблемости Союза ССР», о «Великой России». Коммунисты быстро перекрашиваются в «державников», и страну потрясает новый поток хотя и плохо продуманных, но хорошо организованных преступлений. В Азербайджане, в страхе перед приходом к власти демократического Народного фронта, партия и КГБ организуют страшную резню армян. Диверсанты из КГБ взрывают телецентр. Под предлогом наведения порядка в Баку врывается армия, убивая всех подряд и приводя к власти члена ЦК КПСС Муталибова. В Тбилиси армия откровенно расстреляла мирную демонстрацию у здания местного ЦК, применив при этом разрывные пули и боевые отравляющие вещества. Резня начинается и в Средней Азии — страшная, азиатская резня друг друга, что помогает старому партаппарату сохранить власть под грубо перелицованными вывесками. Растет напряжение в Прибалтике, куда стягиваются войска специального назначения. Прибалтика — это не Кавказ и Средняя Азия. Она близка к Европе и географически, и по духу. Здесь нельзя действовать методами резни и погромов, но по-другому действовать режим не умеет…

Мрачными памятниками сталинской псевдоархитектуры во всех городах страны высятся огромные здания ЦК и обкомов. Зашторенные зеркальные окна, массивные казенные подъезды, охраняемые солдатами КГБ и ОМОНа с автоматами наперевес. Партия ушла в «окопы». Что творится за этими окнами? Какие указания передают телетайпы, какие приказы передаются по незаконно контролируемой правительственной спецсвязи? Куда спешат черные «Зилы», «Чайки» и «Волги»? Чем занимается миллионная армия аппаратчиков, инструкторов, лекторов? Какие сигналы идут через щупальца огромного спрута, парализовавшего всю экономическую жизнь страны? «Я знаю, чем они занимаются! — воскликнула по этому поводу мужественная московская журналистка Татьяна Иванова, — они бастуют!», но была права лишь отчасти. Потерпев сокрушительное поражение на выборах, обанкротившаяся КПСС, вместо того, чтобы публично покаяться и тихо уйти с политической сцены, занялась откровенным саботажем по старому сталинскому сценарию организации всенародного голода. Магазины даже в столицах бесстыдно сверкали абсолютно пустыми прилавками. В провинции выстраивались огромные очереди за хлебом. Исчезли и промтовары — от тканей до холодильников и телевизоров. В аптеках исчезли даже анальгин с аспирином. С партийных трибун в этом открыто обвинялись первые робкие кооперативы, затерроризированные налогами и милицией. Пришедшие номинально к власти, советы были бессильны что-либо противопоставить партийному монстру. Мужественные журналисты прорывались на переполненные товарами склады; снимали свалки с выброшенными тоннами продуктов; в советах требовали расследования, нити которого обрывались на порогах обкомов. КПСС ждала, когда отчаявшийся народ позовет ее обратно к власти. Народ голодал, но «родную партию» обратно к власти не звал, и становилось ясно, что и не позовет. Более того, выбранные народом советы стали формировать какие-то хулиганские комиссии, которые вместе с телеоператорами прорывались на роскошные дачи партийных бонз, демонстрируя нищему, ограбленному народу двухэтажные особняки, теннисные корты и плавательные бассейны за высокими непроницаемыми заборами.