Кентуки - [18]

На том самом дне рождения, где кентуки номер 11 пытался спастись от неугомонного мальчишки, кто-то забрал его из рук именинника и поставил на пол. Двор был выложен пористым кирпичом. Чуть подальше, за спинами гостей, располагался большой бассейн. Мелькали официанты, разносившие на подносах напитки. Висел плакат: “Поздравляем!” Написано это было, насколько Грегор мог понять, по-испански. Он провел кентуки между ножками столов. Но все это время кто-то следовал за ним на некотором расстоянии. Игрушку то и дело хватали, поднимали, крутили и вертели, а когда снова опускали на плитку, камера неизменно поворачивалась в сторону мальчика, который, казалось, уже успел позабыть про кентуки и был занят распаковкой других подарков. Я на Кубе, подумал Грегор. А ведь именно туда ему страшно хотелось попасть с того самого момента, как он “оживил” первого своего кентуки. Если бы выбор места зависел от него, он выбрал бы Гавану или какой-нибудь пляж там же, в районе Мирамар. На Кубе он никогда не бывал, но ведь можно и помечтать немного, никакого греха в том не будет. К нему подбежала собака, обнюхала, и камера тотчас запотела. Грегор у себя в комнате открыл нужную папку и начал заполнять очередную таблицу. Он сам придумал эти таблицы – в первый же день работы по “Плану Б”. Потом напечатал аж пятьдесят штук, хотя уже решил, что напечатает их гораздо больше. Грегор занес в таблицу выданный программой серийный номер и дату. Оставил чистыми клеточки “Тип кентуки” и “Город пребывания кентуки”, потому что иногда на выяснение нужных сведений у него уходило несколько дней, зато вставил первые данные в клеточку “Общие характеристики”. Социальный класс – высший, в доме есть прислуга, бассейн, несколько автомобилей, местность, скорее всего, сельская, язык – испанский. Там играла музыка, было шумно, звучало одновременно множество голосов, поэтому переводчик практически ничем не мог ему помочь.

Грегор распаковал последнюю коробку и подсчитал, сколько карточек ему еще предстояло активировать. Только девять, однако, если с “Планом Б” все пойдет как задумано, скоро у Грегора появятся деньги на покупку новых соединений и новых планшетов. Во всяком случае, он на это сильно надеялся. У него уже был продуман режим работы – восемь часов в день, а также оптимальная система – он уже управлял семнадцатью кентуки, что требовало соблюдения строгого порядка, – и, хотя Грегор принял решение значительно поднять расценки, заявки продолжали поступать, и он знал, что скоро продажи начнут неудержимо расти. Три первых соединения он отдал по бросовой цене – надо было срочно платить за квартиру, но теперь дела начинали выправляться.

Отец осторожно постучал к нему в дверь и вошел. Он сильно постарел, но по-прежнему был высоким и упитанным. В каждой руке он нес по пластиковому стакану и один поставил на письменный стол перед Грегором:

– Вот тебе йогурт, сынок.

Потом сел на кровать, держа другой стакан. Грегор попытался объяснить ему, чем теперь занимается, но отец никак не мог уразуметь, о чем, собственно, идет речь. Когда вот такие новые штуки выходят на рынок, добавил Грегор, надо поскорее использовать пробелы в законах, пока их, эти законы, не успели отрегулировать.

– Понимаешь, папа?

– Неужели ты делаешь что-то запрещенное, сынок?

“Запрещенное” было словом, которое неизменно вызывало большую тревогу у людей поколения его отца. К этому понятию они относились слишком серьезно, хотя сейчас оно и выглядело более чем устаревшим.

– Нет, но только пока не появятся новые законы, – ответил Грегор.

Его двоюродный брат заработал кучу денег, анонимно занимаясь доставкой товаров с помощью дронов, однако продлилось это недолго. Рано или поздно появляется кто-то, у кого имеется больше денег и более серьезные связи. “Отрегулировать” – не значит организовать по справедливости, а значит приспособить правила и законы к выгоде немногих. Производители очень скоро подчинят себе любой бизнес, связанный с кентуки, и люди быстро научатся считать: если имеешь деньги, то куда лучше не платить семьдесят долларов за обычную карточку подключения, а потом, положившись на волю случая, попасть в какой-нибудь богом забытый уголок земного шара, нет, лучше заплатить в восемь раз больше, но иметь право выбрать место по своему желанию. Были и такие, кто был готов швырнуть на ветер бешеные деньги, чтобы получить возможность несколько часов в день пожить в бедности, а другие мечтали путешествовать, не покидая собственного дома, – скажем, прогуляться по Индии без риска подхватить диарею или полюбоваться полярной зимой, сидя у себя на диване босиком и в пижаме. Правда, попадались и весьма предприимчивые люди, и для них подключение к какой-нибудь адвокатской конторе в Дохе давало шанс ночь напролет прогуливаться по столу, заваленному документами и бумагами, которые никто посторонний не должен видеть. Или вот еще: всего три дня назад отец безногого мальчика из Аделаиды заказал Грегору соединение с “благовоспитанным хозяином”, который занимался бы экстремальными видами спорта в каких-нибудь “райских местах”. В своем письме он сообщил, что готов заплатить за это любые деньги. Иногда, правда, клиенты не имели такого ясного представления о том, что бы им хотелось получить, и Грегор отправлял им две-три таблицы, к которым прилагалось несколько картинок или видео. Случалось, что он и сам восхищался соединениями, подготовленными к продаже. И тайком даже пользовался свалившимся на него даром “вездесущности”. Грегор наблюдал, как его “хозяева” спят, едят, принимают душ. Кто-то допускал кентуки лишь в строго отведенные для него зоны, кто-то позволял разгуливать повсюду и совершенно бесконтрольно, и не раз Грегор от скуки, пока хозяева отсутствовали, развлекался, осматривая квартиры и все, что там имелось.