Кентавр выпускает стрелу - [3]

— Вот здесь я и живу…

— Зачем? — спросил Брент. — Когда мы проезжали жилой сектор, ты не уставал расхваливать предназначенные для нас коттеджи.

— В джунглях как-то спокойнее, Эл, — уклончиво ответил Мелтон. Он пододвинул к барьеру веранды стол и два легких кресла. — Тебе налить с содовой?

— Как хочешь.

— Да, гораздо спокойнее… — повторил Мелтон. Глаза его внимательно смотрели куда-то в заросли.

— Что ты увидел там интересного? — полюбопытствовал Брент.

— Пока ничего, и это меня немного расстраивает.

Брент, привычный к причудам друга, отодвинул стакан и по его примеру стал обшаривать глазами листву ближайших деревьев.

— Ага, наконец-то… — Мелтон вскинул заранее приготовленный фотоаппарат.

Раздался треск, и огромная ветвь, ломая сучья, стала медленно клониться вниз. Изумленный Брент увидел на ней судорожно цепляющегося человека. Мелтон раз десять подряд щелкнул затвором.

— Хэлло, Хью, — крикнул Мелтон, — надеюсь, что ваша физиономия несколько оживит скучный пейзаж. Съемка окончена, можно убирать декорации. Заходите к нам отведать хорошего виски.

На растерянное лицо человека жалко было смотреть.

— Пятьсот долларов за пленку, мистер Мелтон, — неожиданно предложил он, барахтаясь в каких-то проводах.

К его правому уху был прикреплен наушник, ниже, под ногами, болталась длинная зеленая трубка, что-то похожее на портативный телескоп.

— По рукам! — весело откликнулся Мелтон. — Вы получите пленку, как только я покину этот гостеприимный край. Э-э-э, да я вижу, вам не спуститься на землю без моей помощи…

Он выхватил из заднего кармана пистолет и тщательно прицелился. Наушник разлетелся вдребезги.

— Виноват, — учтиво извинился Мелтон. — Попробую еще…

Пуля перебила место надлома, и ветвь вместе с живым грузом рухнула в гущу кустов.

— Счастливого пути, Хью. Передавайте привет девятому отделу.

— Довольно рискованный эксперимент, — заметил Брент.

— Зато теперь мы сможем спокойно поговорить без длинноухих свидетелей. Согласитесь, что это был хороший трюк.

— В какой-то мере, да…

— Все до смешного просто: перед твоим приездом я обнаружил на одном из деревьев подслушивающий прибор и не поленился сделать незаметный надпил. Результат ты уже видел.

— Да, теперь я окончательно убежден, что ты все тот же Роберт Мелтон — и точка, — улыбнулся Брент. — Ну, а если этот парень донесет?

— Исключено. Его не похвалят за грубую работу. Теперь он у меня вот здесь… — Мелтон погладил рукой фотокамеру. Он залпом выпил неразведенное виски и бросил в рот сигарету. — Так, значит, припекло тебя в Штатах, если ты принял приглашение Троппа?

— Да, последнее время мне приходилось несладко, — нехотя ответил Брент. — Ты ведь знаешь, какие условия сложились в “Континеншел атомикс”.

— Прежде всего, я знаю тебя. Знаю и удивляюсь, что привело тебя в наше логово.

— Мне обещали предоставить возможность спокойно работать над интересующей меня темой.

— Я не об этом. Ведь тебя считали красным.

— Вздор! Все началось с того памятного дня, когда я поставил свою подпись под обращением ученых к президенту. Поступить иначе я не мог, не имел права, так как полностью разделяю мнение своих коллег относительно испытаний ядерного оружия. Конечно, пришлось оставить работу на кафедре и предложить свои услуги “Континеншел атомикс”.

— И тебе удалось поладить с администрацией концерна?

— Ничего удивительного нет. Просто я был им нужен.

— Вот, вот, — оживился Мелтон. — Нужен! Троппу ты тоже нужен. Но прежде всего ты должен усвоить, что здесь не “Континеншел атомикс” и что шутки с Троппом плохи: на нем генеральский мундир и в придачу ему предоставлены широчайшие полномочия. Кроме того, Тропп очень спешит.

— Куда? — криво усмехнувшись, спросил Брент.

— Одному богу известно. Одно могу сказать тебе наверняка: если Тропп в этой спешке свернет себе шею, не уцелеют и наши.

— Загадочно и многозначительно! Я вижу, Восток дурно влияет на стиль твоих выражений.

— Но ты ведь не ребенок, Эл! — обиженно фыркнул Мелтон. — Зачем же, по-твоему, генералу предоставлены диктаторские права, зачем в его распоряжении находятся десятки ученых мужей, имена которых хорошо известны в кулуарах ядерной физики? Может, тебя пригласили сюда на чашку кофе?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что с завтрашнего дня тебе придется принять самое непосредственное участие в нашей дьявольской затее. Это тебя устраивает?

— Вообще говоря, нет. Но ты преувеличиваешь мои возможности. Ведь я всего лишь скромный подданный ее величества теоретической физики, и результаты моих работ в области исследования микроструктур нейтринных полей никого, кроме физиков-теоретиков, не интересуют.

— Великий Эйнштейн тоже считал себя паинькой. До тех пор, пока несчастная Хиросима не охнула на весь мир.

Брент поморщился.

— Чего ты от меня хочешь?

— Ничего. Просто я задаю вопросы, над которыми тебе не хочется думать. Меня это немного развлекает. Итак, продолжим. Тебе известно, где мы находимся?

— В джунглях, у черта на рогах где-то в районе местонахождения его макушки, — вяло ответил Брент. — Доволен?

— Браво, котелок у тебя заработал. А, позволительно будет спросить, с какой целью мы здесь?