Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города - [12]
К низшим слоям населения относился городской плебс: попрошайки, бродяги, девицы лёгкого поведения и прочие потерпевшие в жизни крах. На них также распространялись установки городских властей, которые стремились заставить их работать в городе или в деревне. По «Закону о попрошайничестве» 1500 года, принятому совместно Орденом, церковью и муниципалитетами и действовавшему на территории всех трёх городов, 70 бродягам была предоставлена концессия. Они находились под контролем одного из членов муниципалитета и двух чиновников по делам нищих; заплатив налог, они получали разрешение на попрошайничество на улицах, у городских ворот и перед замком. Просить милостыню у церкви запрещалось. Кроме уличных побирушек были и такие, которые жили в домах призрения и на основании «Положения о бедных» получали материальную поддержку от города.
Проблемой являлось пожалование гражданства не немцам, то есть тем жителям, которые не говорили по-немецки. Во времена Ордена это были в первую очередь пруссы. Судебные вопросы, касающиеся пруссов и самов>{22}, Орден относил к своей компетенции и не отходил от этого принципа до конца своего господства. Разумеется, что рано онемечившиеся пруссы или такие, в которых Орден нуждался, получали гражданские права, но таких было мало. Граждане Кёнигсберга были немецкого происхождения. Однако многие пруссы были жителями слобод, особенно Штайндамма и Закхайма. Но богослужения на прусском языке, насколько нам это известно, не проводились.
В Закхайме проживало и немало литовцев. Они приплывали сюда на плотах, проводили в Кёнигсберге несколько недель, прежде чем пешком отправиться домой. В Закхайме у них была своя купальня — баня. Вообще-то их пребывание в Кёнигсберге, как и проживание пруссов, не порождало национальных проблем. Конечно же, возникали конфликтные ситуации между немцами и литовцами, однако причиной тому являлось обоюдное пристрастие к спиртному: Закхайм был частью города с наибольшим количеством кабачков.
Польских имен среди граждан города мы не встречаем. Если поляки и жили в городе, то никто не возражал против этого, так же, как и против пребывания литовцев. Если же в более поздние времена много говорилось о поляках и о том, что церковные службы проводились на их родном языке, то следует знать, что речь шла не об этнических поляках, а о мазурах>{23}, осевших в Пруссии в большом количестве к концу правления Ордена; их сыновья и дочери шли в города в услужение и на подённую работу.
Искусство и наука
В период средневековья, вплоть до зарождения гуманизма и начала эпохи Возрождения, церковь являлась покровительницей искусств и наук. А в таком клерикальном государстве, как Прусский Орден, они развивались особенно успешно. Первыми их представителями были пресвитеры и хронисты Ордена Петер фон Дусбург и Николай фон Ерошин. В рыцарском Конвенте и в Соборном капитуле имелось много красивых рукописей, в основном латинские тексты для церковного пользования или зачитывания во время трапез. Героический эпос и любовная лирика были в таком строго-церковном государстве неуместны. В крепости и церквах города находилось немало произведений, которые мы сегодня называем культурным наследием: картины, скульптуры из камня, купели, витражи, кованые изделия, произведения с резьбой по дереву, такие как кресла гохмейстера и епископа в соборе, а также золотая и серебряная церковная утварь. Почти всё это завозилось, в позднем средневековье преимущественно из Нюрнберга. Однако ювелирное дело процветало и в Кёнигсберге.
В кёнигсбергских церквах и школах много музицировали. Каждая школа имела свой хор, который обычно пел во время богослужения и при проведении других церковных обрядов. Светскую музыку исполняли профессионалы, рано объединившиеся в братство и получившие грамоту ещё в 1413 году. В их обязанность входило трубить с башен при пожаре и опасности и исполнение музыки на торжествах, которые проводили муниципалитет и сословия в юнкерхофах. Вероятно, и гохмейстер держал в замке музыкантов, по крайней мере, фанфаристов для приветствия многочисленных иноземных рыцарей и военных гостей, которые останавливались в Кёнигсберге по пути в Литву и из Литвы.
Театра как такового ещё не существовало, однако на альтштадтской рыночной площади Марктплатц время от времени проводились театрализованные представления религиозного содержания, как например, в 1323 году постановка о святой Екатерине. Больше народным гуляньем, чем искусством, были карнавальные фарсы на масленицу. На этих гуляньях народ имел возможность критиковать представителей власти, о которых в обычные дни надлежало говорить с почтением и послушанием.
Большое значение Орден придавал школам. Поэтому система образования в Пруссии была развита лучше, чем в других землях Германии. Самой старой и известной школой Кёнигсберга являлась Кнайпхофская, или Соборная школа. Она была, вероятно, организована сразу же после учреждения Соборного капитула в 1296 году, значит, существовала уже при первом соборе. После его перевода в Кнайпхоф Альтштадт остался без школы. Поэтому граждане хотели организовать приходскую школу при Альтштадтской церкви. Хотя Соборный капитул и был против, а епископ в 1337 году даже запретил создавать школы при всех кёнигсбергских церквах и капеллах, альтштадтцы всё же добились своего. Хотя капитул остался патроном новой школы, которая в 1381 году стала единственной признанной школой Альтштадта, но рекомендованный им шульмейстер
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.