Кементарийская орбита - [2]

К счастью, Попрыгунья знала много других возможностей раздобыть себе завтрак.

Покинув лежку, она направилась вниз по течению – туда, где две реки, большая и малая, сливались воедино, образуя широкое водное пространство. Сильные задние конечности несли Попрыгунью вперед, массивный хвост покачивался, уравновешивая вес передней половины тела. Останавливаясь, Попрыгунья выпрямлялась, опираясь на хвост, и тогда ее голова поднималась почти на два с половиной метра от земли.

И при всем том Попрыгунья оставалась молодым и некрупным животным, ее организм продолжал расти – и двигалась вперед она легким припрыгивающим аллюром. Порой даже специально взвивалась в воздух, наслаждаясь собственной силой и сноровкой. Позже, когда Попрыгунья заматереет, подобная легкость станет ей недоступна, но пока она беззаботно скакала сквозь заросли иглицы и многочисленные рамисаговые рощицы.

Порой над ее головой хлопали перепончатые крылья, и красно-золотые летуны испуганно кричали вслед. Иногда она сама не отказывала себе в удовольствии вспугнуть стайку киринок, но сейчас Попрыгунья охотилась и не собиралась отвлекаться на игры. Со стробила на стробил белыми пятнышками перепархивали псевдобабочки, жужжали стрекозы.

Солнечные лучи озарили полуостров, окрасив небо в густой синий цвет. По дороге Попрыгунья разжилась неосторожным шишкоедом, но такой маленький кусочек мяса лишь раздразнил ее аппетит. Поэтому, услышав из кустов хрюканье и фырканье стаи купологлавов, она облизнулась и припала к земле, не желая спугнуть добычу раньше времени.

Бивни купологлавов вонзались в землю, выбрасывая наверх червей, жуков и сочные белые корни папоротника, хрустящие на их плоских коренных зубах. Это стадо слишком далеко отошло от гнездовья киринок, чтобы их предупредили испуганные голоса летунов. Попрыгунья была, конечно, чересчур велика, чтобы подкрасться незаметно, но ей не было в том нужды.

Оглушительный рык Попрыгуньи пронесся над рекой. Купологлавы испуганно взвизгнули, бросаясь прочь. Попрыгунья рванулась вперед чуть раньше, мышцы заходили под кожей, сердце забилось чаще от азарта и предвкушения погони.

Красно-коричневые спины мелькали среди листьев и хвои. Купологлавы бежали быстро, но Попрыгунья легко развивала в беге до пятидесяти километров в час – и удерживала такую скорость по полчаса, легко догоняя резвых нахарамнов. К тому же она гнала купологлавов в сторону пляжа, где с ней и подавно никто не мог тягаться.

Трава расступилась. Бегущий последним купологлав истошно завизжал, уже чувствуя на затылке дыхание Попрыгуньи. На бегу он метнулся в сторону, но Попрыгунья угадала его маневр и в рывке сшибла ударом когтистой лапы. Длинные сильные челюсти Попрыгуньи сомкнулись – и предсмертный визг купологлава сменился хрустом ломающихся костей.

Покончив с трапезой, Попрыгунья сыто облизнулась. Вновь занялась туалетом, тщательно приводя в порядок атласный черный мех. От разлива дул прохладный ветер, но ближе к полудню полуостров должна была окутать влажная жара. На севере вставала облачная гряда, предвещая дождь, впрочем, прогноз погоды находился далеко за пределами мыслительных способностей Попрыгуньи. Вытянув лапы и подобрав под себя хвост, она расселась на песке, облизывая передние лапы и вычищая свой пушистый синеватый живот и окровавленную черную манишку.

Слух Попрыгуньи был почти таким же острым, как и зрение, поэтому пришедший с небес тихий гул она уловила довольно скоро. Недоуменно встала, сторожко вскинув уши. Увидела приближающуюся со стороны большой реки белую полосу, пересекающую темно-синее небо.

Попрыгунья с любопытством склонила голову, наблюдая за растущим инверсионным следом. Гул рос, превращаясь в грохот. Виверниды испуганно вскричали, срываясь с ветвей. Далеко отсюда касси-вожак покосился на крылатую тень, за которой тянулся хвост белого пламени, и перешел на быструю рысь, уводя свою стаю прочь от полуострова.

Но Попрыгунья осталась на месте.

Это был ее охотничий участок. Ее территория, и она не собиралась отдавать ее без боя. Она не боялась тех, кто мог атаковать с неба – даже если оно грохотало и рычало, как целое стадо касси.

Стальной треугольник качнулся, подставляясь под набегающий поток и снижая скорость. За кормой протянулся белый купол тормозного парашюта. Донные дюзы пробудились, и машина встала на огонь. Попрыгунье не доводилось до этого видеть лесной пожар своими глазами, но полыхающее в небе голубое пламя пробудило в ней древние инстинкты. Она шагнула назад, еще и еще. Хвост бешено бил по сторонам, вздымая песок. Стремление защищать территорию и инстинкт самосохранения боролись под ее черепом.

Грохочущий и пылающий пришелец завис над берегом. Электроника проанализировала тип поверхности и выдала рекомендацию совершить посадку правее. Пятитонный аппарат медленно пошел вниз, выдвинулись стойки шасси. Не совсем гладко – одну из них заклинило, но перекос оказался небольшим. Спускаемый аппарат, чуть наклонившись, замер в двадцати метрах от опушки редколесья.

И в сотне метров от Попрыгуньи.

Человек назвал бы Попрыгунью не только любопытной, но и бесстрашной до патологии. Она подалась к месту посадки, внимательно рассматривая спускаемый аппарат. Чужак больше не грохотал и не плевался пламенем. Теперь, когда он спокойно замер у воды, он даже не казался живым. Скорее, необычно пахнущим камнем.