Кельтский круг - [11]
Потом что-то переменилось, но что? Ильдирим остановилась. Ей тут же стало ясно: либо Плазма правильно предостерегал горожан все эти годы и первым из землян испарился и перешел в параллельный мир, либо он совершил нечто, пожалуй, столь же невероятное — замолчал. Поскольку такого за ним, с его последовательным безумием, поистине никогда не водилось.
Прокурор обернулась. Увидела мужчину, который когда-то, должно быть, отличался красотой. Теперь, когда лицо наконец было неподвижным, под всклокоченной бородой и спутанными космами угадывались правильные черты. Но глаза выкатились от ужаса, а тело вдруг стала бить крупная дрожь. И как деревья теряют на ветру листья, так, казалось, и он сейчас потеряет свои невесть где подобранные обноски, жалко болтавшиеся на тощем теле. Медленно достал он из кармана брюк сложенную записку и протянул крупной рыжеволосой женщине, которая тоже стояла и глядела на него. Казалось, никто, кроме Ильдирим, не замечал странную пару, торговцы и туристы обтекали три застывшие фигуры, как вода лежащий в реке валун.
Зажав послание в вытянутой руке, Плазма осторожно приближался к женщине, словно хотел покормить опасного хищника. Ильдирим старалась разглядеть лицо рыжей, но та стояла к ней боком, почти спиной, к тому же прокурор сообразила, что и так слишком беззастенчиво наблюдает за сценой.
Наконец Плазма разжал пальцы, выронил бумажку и помчался в сторону Бисмаркплац. Женщина торопливо подняла записку, выпрямилась и с достоинством свернула в узкий переулок Зандгассе, не ускоряя шага, как человек, выполнивший свой долг.
5
Рабочая неделя Тойера началась в субботу, после звонка Зельтманна. Шеф полиции позвонил ему в квартиру, расположенную в мансарде дома на Мёнххофплац в Нойенгейме:
— Вы нужны нам, господин Тойер, немедленно, hieet пипс[9] все в отпуске!
— Я тоже.
— Да, конечно. Ваша группа ждет вас. Дело горящее, вода нам уже по шейку, и одновременно мы сейчас почти оголены…
Это было типично до тошноты: если старший гаупткомиссар Иоганнес Тойер принимал решение вернуться из отпуска на неделю раньше положенного срока, то начальство устанавливало, что это будет неделя и два дня; а он как раз запланировал на воскресенье, приходившееся на Троицу, весенний холостяцкий ритуал — впрочем, не особенно твердо. Тяжко вздохнув, он поглядел на содержимое чемодана, словно взрывом разбросанное по полу в гостиной, и покинул свою квартиру, ощущая за лобной костью что-то вроде винтика. Пустую бутылку из-под дейдесгеймского рислинга он захватил с собой и выбросил в мусорный бак, испытав при этом желание оглядеться по сторонам, словно совершал какое-то предосудительное деяние.
На службу он поехал на автобусе, заменявшем на этом маршруте трамвай. В ходе городской кампании по благоустройству Гейдельберга, всегда казавшейся Тойеру непомерно раздутой, вся Брюккенштрассе была разобрана на части: трубы, рельсы — все теперь лежало на земле. Владельцы магазинчиков кипели от злости, зато Тойер, почти всегда возвращавшийся домой уже после окончания дневных работ, радовался наступившей тишине: ночной визг трамваев на время замолк, и сон комиссара заметно улучшился.
Правда, минувшей ночью он видел во сне Хорнунг — она шла вдоль северной дамбы, а сам он был морем. Он мог лишь лизать ее ноги и видел, как они размывались и таяли, будто сахарные. Сам же он в том сне казался себе огромным, неуязвимым, витальным, бессмертным, но абсолютно одиноким. Потом проснулся — обессиленный, уязвимый, смертный и действительно абсолютно одинокий, но по человеческим меркам все-таки огромный, хотя и не там, где нужно. К чему бы этот сон? Гаупткомиссар был на севере страны только один раз, в Киле, на курсах повышения квалификации; пытался во время обеденного перерыва найти там море и не нашел.
(Нормандию он без малейших сомнений причислял к абстрактному Западу.)
Замок, приветствовавший его из-за теплого Неккара — Тойер едва не поклонился ему с моста в знак почтения, — стоял в лесах, Старый мост тоже подновляли. Чиновники из мэрии прямо-таки помешались на ремонте. И почему его, Тойера, не включили ни в один план реставрации? Старший гаупткомиссар выстукивал на тонированном стекле автобуса ритм популярной песенки, пока его не остановил раздраженный вздох пожилой дамы, сидевшей напротив.
Постепенно становилось жарко, по-настоящему, по-гейдельбергски жарко. Скоро по ночам оглушительно застрекочут цикады, явственней повиснет в воздухе вонь нагревшейся за день осмолки, студенты улягутся на берегах Неккара с учебниками, резкий курпфальцский говор отступит на три месяца в переулки под натиском веселого и опасного сицилийского диалекта. Впрочем, нет, не отступит. Тойер утер пот носовым платком.
УБИЙЦА \ КОТОРЫЙ ВОТ УЖЕ МНОГО ЛЕТ ТАК УЖАСНО И УЖАСАЮЩЕ \ СЕЕТ УЖАС В ГОРОДЕ \ ОСОБЕННО ПРИВЕЛ ВСЕХ В УЖАС ТЕМ \ ЧТО ПОСТОЯННО ДЕЛАЛ ОДНО И ТО ЖЕ \ ДЕЛАЛ ОДНО И ТО ЖЕ ДЕЛО \ СБРАСЫВАЛ МЕРТВЫХ МАЛЬЧИКОВ ПО СТЕКЛЯННОЙ РЕКЕ \ ТЕПЕРЬ ОН СДЕЛАЛ НЕЧТО ДРУГОЕ \ УБИЙЦА ПРИКОНЧИЛ ОДНОГО ИЗ МУЖЧИН \ КОТОРЫЕ ЗА ЖАРЕНОЙ ОЛЕНИНОЙ БЕСЕДОВАЛИ О МЕРТВЫХ МАЛЬЧИКАХ ИЛИ ВТИХОМОЛКУ РАДОВАЛИСЬ СКРЫТНОСТИ МАЛЬЧИКОВ ЖИВЫХ \ И ВОТ \ ОН УБИЛ одного ИЗ ТЕХ МУЖЧИН \ НОЧНОГО СТОРОЖА \
Во рву обезьянника гейдельбергского зоопарка находят тело подростка — четырнадцатилетнего Анатолия. Случай кажется ясным: мальчишка ночью пролез сквозь дыру в ограде и стал жертвой агрессивного самца гориллы, испуганного вторжением на его территорию. Однако гаупткомиссар Тойер, доверяясь своему чутью, не спешит закрыть дело, хотя у него нет ничего, кроме смутных подозрений. Некоторое время спустя в обезьяннике обнаруживают еще один труп — юноши-цыгана. Если свидетели не отыщутся, Тойеру придется впервые в истории юриспруденции допрашивать гориллу.
Комиссару Тойеру и его группе начальство не поручает серьезных расследований. Однако когда полиция Гейдельберга вылавливает из реки утопленника, о котором никто ничего не знает, сыщик принимается за разработку этого дела, сразу заподозрив, что речь тут не идет о несчастном случае. Вскоре выясняется, что покойный зарабатывал на жизнь нелегальным и небезопасным ремеслом. Тойер получает энергичную помощницу в лице молодой сотрудницы прокуратуры Бахар Ильдирим, но время торопит: в Гейдельберге обосновался некий приезжий, который, выполняя тайный заказ, идет по трупам.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.