Как потерянный бродил я но Дельфту. Караколь умер. Он умер. Куда идти? Эглантина всё так же сидит около него и держит за руку, а рука похолодела. Я вышел на улицу и вот хожу как потерянный.
Не знаю, какую уж петлю сделал около дома, как вдруг увидел Рыжего Лиса. Он совсем запыхался, он бежал.
– Кеес! – крикнул он.
Впервые назвал меня «Кеес». А я сказал:
– Караколь умер. Капитан Рутилио застрелил его вместо Эглантины. Он грудь подставил. А теперь умер. Эглантина всё там сидит, как будто окаменела. А ты чего?
Тут Лис сел прямо на землю и захныкал. Лис говорит:
– А я папашу своего отпустил. Какой-никакой, а всё же папаша. Но я не задаром его отпустил.
– Мне всё равно, – сказал я ему. – Отпускай кого хочешь. Какая разница?
– Так я не задаром же отпустил, – говорил Лис и размазывал слёзы. – Плохо вы знаете моего папашу. Про взрыв он вам всё наврал, когда сказал, что не будет.
– Что же ему перед смертью врать?
– Плохо вы знаете моего папашу, – твердит свое Лис. – Я сразу понял, что он морочит вам головы. Я сразу понял. Папаша мой не такой простак.
– Значит, на суде правду сказал? Про пятое октября?
– Нет, и тогда обманул. Я это видел, глаза у него так блеснули. Плохо вы знаете моего папашу.
– Мне всё равно. Это твой папаша, – говорю и чувствую, что голова как опилками набита. Ничего не понимаю, зачем Лис плачет, зачем про папашу рассказывает. Перед глазами как будто туман.
– Ничего вы не поняли, – твердит Лис. – А я сразу понял. Когда ты уехал, началось совещание капитанов. Все ушли в каюту, а папашу от мачты отвязали и посадили в трюм. Там есть каморка, снаружи на щеколду закрывается. Я подошёл и говорю: «Признайся, папаша, что ты про взрыв всем головы заморочил. Сначала про пятое октября сказал, потом отказался, а на самом-то деле взрыв будет, признайся, папаша». А он отвечает: «Признаюсь, сынок». Тогда я: «Так, может, ты мне скажешь, папаша, про взрыв?» А он: «Конечно, скажу, сынок, только сначала отодвинь щеколду. Иначе, сам понимаешь, никак не скажу». Тогда я ему: «Нет уж, папаша, я тебя знаю. Сначала ответь мне, когда взрыв, а уж потом отодвину». – «Ну ладно, говорит, я тебе верю, сынок. Так слушай: взрыв нынешней ночью, если сегодня второе». – «А испанцы, спрашиваю, знают об этом?» – «Нет, отвечает, вчера, когда вы меня сцапали, я должен был встретиться с капитаном Рутилио и назвать ему время. До утра он ждал меня в Ламмене, да вот вы меня схватили. Стало быть, не знают, сынок». – «А вдруг я тебя отпущу, а ты сразу к ним да скажешь?» – «Поздно, сынок. Не успеют они приготовиться к штурму, а кроме того, незачем больше мне там появляться». – «Почему?» – «Да ведь если я и кинусь, ты-то ведь гёзам всё равно сообщишь о взрыве, а они пошлют голубя в город. Всё и откроется. Какой же тогда штурм, если стена на месте останется?» – «А где порох заложен, папаша? Ты ведь на суде говорил, что у Бургундской башни место для закладки, а оно пустое!» – «Это сначала мы там хотели порох заложить, место приготовили, а потом решили, что лучше снаружи. Там есть крепостная калитка. Так вот от неё двадцать шагов вправо, у самой воды подкоп. Стена там очень плохая, особенно дальше, где прямо в воде стоит. Известь вся вымыта, в одном месте рванешь – всё рухнет». – «Ладно, говорю, я свое слово держу, папаша. Щеколду сейчас отодвину, сам уйду, а ты выбирайся как хочешь. На палубе сейчас никого нет, а на других кораблях тебя никто не знает». Ну вот, отодвинул я щеколду и ушёл, а папаша, стало быть, тут же исчез, даже я его не заметил.
– Герой, – говорю. – Ну хорошо хоть о взрыве узнал. Значит, сегодняшней ночью?
– Сегодняшней ночью.
– Голубя в город послали?
– Да в том-то дело, что нет. Я ведь ещё ничего не сказал.
– Как так? – изумился я.
– А как я скажу, подумай? Значит, признаться, что папашу я выпустил? Вдруг меня за это повесят? Вот я и кинулся в Дельфт на попутной лодке. Думаю, скажу адмиралу, а тот уж и передаст.
– Да ты понимаешь, что натворил! – закричал я. – Скоро темнеть начнет, а мы ещё здесь! Засветло не успеем! А в темноте какой голубь!
– Успеем, ничего, успеем, – бормочет Лис, а сам заикается от страха. – Сейчас вот садимся в любую лодку – и туда. Как-нибудь да поспеем.
Мы кинулись на поиски. Беспризорную лодку, правда, быстро нашли, а вёсла стащили у пристани. К лодке они не подходили, но кое-как мы воткнули их в уключины.
Через полчаса мы уже гребли по фарватеру Влита на Лейден. До Зутервуде ещё не меньше полутора часов. За это время темно станет – выколи глаза. Если не будет луны, так и с фарватера можно сбиться – кругом сплошное море затопленных польдеров.
Вышло – хуже нельзя. Темнота навалилась сразу, небо глухое, ни месяца, ни звёздочки. Лис говорит:
– Давай забирай вправо. Зутервуде правее Влита.
Забирали мы вправо, забирали и окончательно сбились. Несколько раз натыкались на незатопленные островки земли. То дом вдруг надвигался из мрака, то дерево. Но ни одного огонька, люди ушли из этих мест. Три раза путь преграждали плотины, и мы долго шли вдоль, чтобы потом свернуть в какой-нибудь канал.
