Казнить вождя - [49]

— Хорошо! Мы займёмся этим. Ступайте, Алексей!

Когда Краснов вернулся к своим товарищам, он рассказал о своей беседе с царём. Услышав, что государь напоследок назвал его просто Алексеем, генерал Раша заметил.

— Вы необычайно понравились государю. Такое обращение — признак высочайшего доверия и симпатии. Это стоит больше любых чинов и наград! О вашей карьере теперь можно не волноваться! А вот от придворной камарильи во главе с императрицей вы, действительно, держитесь подальше! Там не место боевому офицеру. Уже не один бравый воин превратился там в комнатную собачку придворных дам!

После ухода генерала, Алексей обратился к Грохотову с Кокшаровым.

— Вы заметили, что Николай разговаривал с нами как окопный офицер. Я думал, он сейчас и матом загнёт!

— У нас в Конвое говорили, что когда государь примет на грудь стопочку-другую, он по матушке посылает придворных офицериков направо и налево! Только простых солдат никогда не материт! Уважает!

— А мне он понравился! — произнёс Стас. — Я думал он другой. А он простой, толковый! Правда, низковат немного, и голос тихий. Зато без понтов. В простой гимнастёрке ходит.

— Маленький да тихий — а смотрите, как перед ним все покорны! Видать, не обязательно всех материть да по мордасам лупцевать! — произнёс Егор.

— Ну что, господа, поехали в Питер? Там и отметим! А то здесь как-то душновато от генералов и князей! — простота Стаса не знала предела, — там и назначим дату моей свадьбы! Ты же не против, Лёха?

— Я сегодня должен встретиться с генералом Красновым — моим дальним родственником, а ночью можно и трогаться. Как раз поезд будет. Конечно, братан, я не против вашей с Настей свадьбы!

На этом и порешили.

Генерал Краснов Пётр Николаевич был командиром 2-й Сводной казачьей дивизии. В тот момент находился в Ставке по случаю вручения ему Золотого Георгиевского оружия «За храбрость». Это его казаки первыми ворвались во Львов и захватили его на плечах австрийцев. В том бою он и сам показывал чудеса храбрости. Сам рубился с врагом, несмотря на свои сорок шесть лет и генеральские погоны. Он уже уезжал в дивизию — у него оставалось совсем немного времени. Генерал Раша выполнил своё обещание, данное Алексею, и познакомил его с генералом Красновым. Пётр Николаевич был ростом с Алексея. Он обладал пшеничного цвета шевелюрой и пышными усами, с закрученными по случаю торжества кончиками.

— Ну, здравствуй, полковник. Наслышан о тебе. Все мои казачки рвутся в твои разведшколы. Особенно пластуны. Благодарен тебе за уважение к казачеству. Мы с тобой, вроде родственники?

— Дальние. У нас с вами общий предок — Краснов Иван Козьмич, ваш прадед.

— Да, прадед у меня был боевой генерал! Жаль погиб в Отечественную войну двенадцатого года. Ну, поговорим о родственных узах как-нибудь на досуге. После войны. А сейчас честь имею откланяться! Удачи тебе, полковник Краснов! Не посрами фамилию!

Пётр Николаевич отправился готовиться к отъезду, а Алексей тихо проговорил ему вослед: «И тебе удачи, генерал! Постараюсь, чтоб и тебе не пришлось запятнать фамилию!»

На следующий день ребята были уже в Питере. Алексей принимал хозяйство российской разведки. Первым заместителем был назначен полковник Александр Александрович Самойло. Он уже много лет служил в разведке и знал всю заграничную агентуру. Самойло немного ревностно отнёсся к тому, что начальником назначили не его заслуженного сорокасемилетнего разведчика, а этого прыткого мальчишку. Однако, зная способности и пользу Краснова для дела, Самойло смирился и готов был со всем усердием приняться за работу.

Алексей отправил царю проект новой структуры разведки. Сам тем временем углубился в новую должность. Полковника Кокшарова Краснов назначил смотрителем всех разведшкол. Грохотова направил в будущий отдел военных технологий. Сам стал подбирать кадры для назначения на новые должности в разведуправлении. В том, что государь даст добро на новую структуру разведки, Алексей не сомневался. И действительно, царь издал указ о создании Главного разведывательного управления при Генеральном штабе Российской армии.

Свадьбу Станислава с Настей решили не откладывать, а провести через неделю — 25 июня. Из-за нахлынувшей работы пышных торжеств и медовых месяцев решено было не проводить. После венчания в церкви собрались в «Астории». Из гостей кроме Краснова и Кокшарова были Мазаринни, клоун Леонид, несколько знакомых борцов из клуба Мазаринни. Приехал генерал Раша. Не забыли старого барона Торнау. К счастью Насти на свадьбе присутствовал её брат. Унтер-офицер Павел Соколов, разведчик и кавалер двух Георгиевских крестов лечился в лазарете в Петрограде после ранения в ногу. Он ещё немного прихрамывал и ходил с тросточкой. Свадьба была весёлой, но не шумной. Молодожёны отправились в свою квартиру, откуда раньше съехал Алексей. Сам он снял себе небольшую квартиру, неподалёку от службы. Нанял горничную.

Алексей предложил Павлу перевести его на службу в ГРУ, но парень решил до конца войны биться на фронте, а дальше подумать.

Тем временем войска Юго-Западного фронта взяли Краков, вышли к Дунаю и готовились к штурму Будапешта. Солдатам не терпелось увидеть своими глазами метро, построенное в Европе первым. Моральный дух Австро-Венгерской армии пал! Предчувствуя скорую гибель Империи, солдаты притесняемых славянских наций бросали оружие, покидали окопы и целыми подразделениями уходили с фронта. Ситуация на австрийской стороне складывалась наподобие ситуации в России в семнадцатом году. Солдаты бежали с фронта, воевать некому. И это усугублялось тем, что в тылу австрийских войск вспыхнули национальные восстания. В городе Кошице, древнем городе словаков, люди разоружили гарнизон и объявили себя независимыми от Австрии. Со всей Словакии потянулись патриоты для защиты города. Но у австрийского командования даже не было свободных войск для подавления мятежа. Вскоре в Кошице вошла русская армия. Наших солдат встречали цветами, как в своё время русских освободителей встречали болгары.