Казнить вождя - [46]

Поиск бойцов решили начать со следующего дня. Ребята поехали на передовую, с тем, чтоб в боевых условиях посмотреть работу пластунов.

За месяц, проведённый на Кавказе, друзья побывали во многих частях. Своими глазами видели, как казаки втроём приводили из поиска по пять турецких офицеров. Умение маскироваться у пластунов, не поддавалось никакому описанию. Однажды, Грохотов даже наступил на залёгшего казака, не заметив его. Стас кое-что понимал в маскировке, но такого слияния с землёй не ожидал! Меткость пластунов так же не оставила ребят равнодушными. Правда, стреляли они из «трёхлинеек» Мосина без всяких прицелов. У некоторых были даже старые нарезные «штуцера». Но, на дальности в одну версту (чуть более километра) любой боец разбивал глиняный горшок.

Войсковой старшина Кокшаров отдыхал здесь душой. Он встретил многих своих земляков из станицы Елизаветинской, что на Кубани. С некоторыми вместе ходил в школу. С кем-то учился в Оренбурге — в казачьем училище. Он перезнакомил Стаса и Алексея со многими своими друзьями. Краснов обратил внимание на то, как общались меж собой казаки. Будь то рядовые или офицеры. Ребята уже привыкли, что в Российской армии субординация была строжайшая. Офицер не имел права себе позволить панибратство с солдатом. Вообще офицеры общались с солдатами только через унтеров. Совсем другое было в казачьих частях! Егор, по сути армейский подполковник пил горилку по вечерам с рядовыми казаками своей станицы. И это никому не казалось зазорным! Сам генерал Гулыга не брезговал иногда посидеть у казачьего костра с чаркой в руке!

Через месяц две сотни казаков — пластунов были подобраны, обмундированы в новую форму. Им всем были найдены винтовки Мосина с оптическими прицелами, которые улучшали результаты стрельбы в два — три раза. Командовали сотнями есаул Гроза и подъесаул Кондыба. Оба выпускники Оренбургского казачьего училища. Георгиевские кавалеры двух степеней. К слову сказать, все казаки в этих двух сотнях имели хотя бы по одному «Георгию». В армии эти сотни так и прозвали — Георгиевскими! Перед отправкой в Ставку, смотр бойцам провёл сам Николай Николаевич Юденич. Многих казаков он знал лично, вручая им награды за воинскую доблесть. Каждым пластуном генерал остался доволен! Бойцов погрузили в грузовые автомобили и отправили в Тифлис. Благо, у них не было лошадей и не приходилось возиться ещё и с ними! В Тифлисе благополучно сели в воинский эшелон и направились в Барановичи. Ставка Верховного Главнокомандующего находилась в этом белорусском городке. Пятнадцатого июля тысяча девятьсот пятнадцатого года две сотни пластунов Кубанского Казачьего Войска прибыли в Ставку. Положение на фронте осложнялось. Немцы приближались к Барановичам. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич отдал приказ подготовить место для размещения Ставки в Могилёве. Поэтому удачно прибывшие две сотни казаков сразу отправили в Могилев. Там до самого восьмого августа, пока Ставка не переехала из Барановичей, пластуны помогали казакам комендантской роты устраивать этот главный штаб русской армии. Сами пластуны разместились в казарме вместе с двумя Конвойными сотнями, служившими при Ставке. За всеми этими переездами руки до смотра не доходили. С казаками вместе был войсковой старшина Кокшаров. Краснов и Грохотов находились в Петрограде и ждали назначения дня смотра. И вот, от Верховного главнокомандующего пришло сообщение, что Государь изволит провести смотр двум сотням пластунов двадцатого августа. Ребята немедленно выехали в Ставку. Казаки уже измучились без настоящего дела. Их постоянно привлекали к хозяйственным работам, к караулам. В общем, им это уже всё надоело. Они рвались на фронт.

В день смотра казаки предстали перед Государём и Великим Князем во всей красе. В новых черкесках, папахах. В хромовых сапогах. С боевыми наградами — казаки радовали глаз. Но, Государь понимал, что это не придворные парадные солдаты. Главное их достоинство — боевое искусство. Поэтому после непродолжительного строевого смотра начались показательные выступления. Пластуны переоделись в привычные заштопанные черкески, в свои кожаные чевяки. Сначала царю показали искусство стрельбы. Десяток казаков с одного выстрела каждый разбил бутылку шампанского на расстоянии в одну версту. Государь наблюдал за стрельбой из бинокля. После каждого выстрела бутылки эффектно взрывались белой пеной! Дальше казаки показали метание ножей. В мишень размером с яблоко любой казак втыкал кинжал с десяти саженей (двадцать метров). Потом были показательные рукопашные бои. Имитация снятия часового и захвата «языка». В конце пластуны показали, как они умеют маскироваться. Они залегли в поле. Государь вместе с Великим Князем и другими генералами ходили по этому полю полчаса. Никого обнаружить не смогли! Каково же было их удивление, когда после команды казаки вырастали прямо из под ног проверяющих! Государь остался в восторге. Он тут же одобрил идею создания снайперских и разведшкол. Заодно согласился на использование славян — военнопленных!

Тем временем в ведомстве полковника Раша подготовили техническую базу для открытия школ. Две школы снайперов и две разведшколы для полковой и армейской разведок открыли в тылу Юго-Западного фронта. По одной такой школе развернули на Северном и на Западном фронте. Что касается разведшкол для военно-пленных, этот вопрос держали в строжайшей тайне, скрывая его даже от большинства офицеров Генштаба. Для начала решено было сконцентрировать всех желающих служить России в двух лагерях. Один из них открыли в Екатеринбурге, другой в Омске. Это было поблизости от мест размещения основных лагерей военнопленных. Обязанность проводить первоначальную работу с военнопленными и отбирать их в промежуточные лагеря возложили на офицеров жандармского Корпуса, которые ведали контрразведкой в глубоком тылу России. Работу развернули ускоренными темпами, и к первому октября пятнадцатого года в Уральском и Сибирском пересыльных лагерях было собрано по одной тысяче военнопленных — славян, изъявивших желание присягнуть Николаю Второму. Дальнейшую работу с экспленными продолжали уже в четырёх лагерях на Украине. В одном собрали всех инвалидов. Кое-как подлеченные в лазаретах для военнопленных, инвалиды проходили специальную подготовку вместе с долечиванием ран. У инвалидов программа подготовки была сокращена. Основной упор здесь делался на обучение пропагандистским методам. Правда, и азы диверсионной и разведывательной подготовки не обошли стороной. В трёх других лагерях готовили полноценные партизанские отряды. В каждый отряд подбирали десять — двенадцать бывших пленных и два — три казака пластуна. После месяца подготовки все новые бойцы принимали Присягу Государю. Текст этой присяги разработали в Генштабе. Эти люди перед богом обещали помогать Русскому царю свергнуть австро-венгерское иго, и освобождать свои страны. В разведшколах шла постоянная сортировка людей. Некоторых отправляли назад в концлагеря. Это те, кто высказывал антироссийские мысли. Кого-то направляли на последний этап подготовки — формирование отрядов. Это были наиболее подготовленные бойцы. У них была лучшая физическая и боевая подготовка. В основном это были солдаты, давно служащие в армии.