Казино "Шахерезада" - [29]

Лейн сделался маниакальным затворником. Редкие актеры и режиссеры, встречавшиеся с ним, давали подписку о неразглашении любой увиденной и услышанной информации. Всем казалось, будто он ведет свои дела, как Говард Хьюз, исключительно по телефону. Он не фотографировался. Страйд перерыл все сайты, где упоминалось имя Лейна, но не нашел ни одной его фотографии, сделанной в последние двадцать лет. Натыкался на сообщения, что Лейн якобы серьезно болен и прикован к инвалидному креслу, неведомое заболевание обезобразило его некогда красивое лицо и живые мальчишеские глаза. Изучая ранние снимки, Страйд убедился, что сын был очень похож на отца. На сайтах содержались намеки, что срочный отъезд Лейна в Канаду был связан с некоей неприглядной историей, но что это за история, нигде не упоминалось.

В начале 1980-х годов Лейн женился на молодой актрисе, явившейся к нему в надежде выпросить какую-нибудь роль в фантастическом фильме, который он в то время финансировал. Роль актриса так и не получила, зато приобрела самого Уокера, а через два года родился Майкл Джонсон. Как складывались отношения между престарелым продюсером и его двадцати с небольшим лет женой, никто не знал, но, похоже, они не очень ладили между собой. В одной из газет 1990 года Страйду попалось на глаза странное сообщение о самоубийстве молодой женщины. В нем не упоминалось ни ее имя, не прилагалась фотография. Уокер Лейн отмалчивался, его пресс-служба тоже как воды в рот набрала. Кто была женщина – так и осталось невыясненным.

За более чем двадцать лет Лейн не дал ни одного интервью, и это обстоятельство настораживало Страйда. Он понимал, что ему, детективу из Лас-Вегаса, будет очень непросто упросить Уокера раскрыть детали взаимоотношений с сыном.

Аманда стремительно вошла в кабинет Страйда, плюхнулась на стул и спросила:

– Все разузнал?

Рядом с ней, свежей, отдохнувшей, принарядившейся, Страйд казался старше своих лет. Сам он практически не спал – утром отвез Серену в аэропорт, посадил на первый рейс до Рино, после чего поехал в управление. Две чашки крепкого кофе не избавили от усталости. Голова слегка кружилась, зато тело приятно побаливало от пылкой любви, которой они предались с Сереной за несколько минут до отъезда.

– Мне очень повезет, если он станет со мной разговаривать, – ответил Страйд.

– Как бы Уокер Лейн ни был убит горем, он должен поинтересоваться, что, собственно, произошло.

– Возможно. – Страйд пожал плечами. – Сохиллу пришлось долго упрашивать губернатора дать ему номер телефона Лейна. Никто не хочет, чтобы я с ним беседовал.

– Почему никто? Я хочу, – возразила Аманда. – Хотя бы просто из интереса, послушать, как звучит голос этого киногиганта. Давай звони ему.

– Пойдем в конференц-зал.

Они двинулись в просторную комнату без окон, закрыли дверь. Страйд поставил перед собой очередную чашку кофе, прихваченную в ближайшем автомате, Аманда – рогалик и стакан апельсинового сока. Несколько минут они сидели друг против друга, затем Страйд вытянул из кармана мобильный телефон, положил его на предусмотрительно развернутую Амандой желтенькую салфетку, включил кнопку громкой связи и набрал номер.

Он ожидал, что, прежде чем услышать Лейна, ему придется объясняться с пятью секретарями и тремя референтами, и очень удивился, когда почти сразу раздалось:

– Уокер Лейн слушает.

Страйд моментально узнал его – это был тот же голос, который записал автоответчик в квартире Майкла Джонсона, такой же сухой, бесстрастный, жесткий. Страшный голос, скрипучий, напоминавший скрежет наждачной бумаги по металлу, голос старого бульдога, мертвой хваткой вцеплявшегося в глотки конкурентов.

Страйд невольно вспомнил фотографию Уокера Лейна, сделанную в далеких 1960-х годах; на ней был изображен очень высокий молодой человек с копной светлых волос, в очках а-ля Кларк Кент. Самоуверенный и амбициозный, готовый завоевать весь мир, что ему отчасти и удалось. Правда, в голосе и отражалась цена его усилий.

Страйд назвал себя, представил Аманду. Лейн явно не удивился звонку, и Страйд подумал, что губернатор успел его к нему подготовить.

– Вы знаете, кто убил моего сына? – прямо спросил Лейн.

Страйд рассказал ему о записи, сделанной камерой в казино, о шагах, предпринимаемых им к розыску преступника.

– Скажите, пожалуйста, – продолжил он, – а у вас нет никаких подозрений? Как вы полагаете, кто желал бы расправиться с ним?

– Понятия не имею, – отрезал Лейн. – Искать преступников – ваша задача.

– Может, сын упоминал о каких-либо проблемах?

– Нет.

– Вам известно, с кем в Лас-Вегасе он был особенно близок?

– Нет, – повторил Лейн.

– У него были женщины. Он вам что-нибудь рассказывал о них?

– Я не интересовался его личной жизнью.

Страйд сообразил, что Лейн немногословен и лишнего из него не вытянешь, поэтому решил открыть карты:

– Мистер Лейн, мы прослушали автоответчик в квартире вашего сына и знаем, что незадолго до трагедии вы говорили с ним. Между вами явно произошла ссора. Вы можете сказать, по какому поводу?

Последовала долгая пауза.

– Это наше семейное дело, детектив. Оно не имеет никакого отношение к гибели моего сына.