Казино "Шахерезада" - [21]

– Парень чист.

– Абсолютно, – подтвердила Серена.

– И что это означает?

Серена остановилась, задумавшись. Чем больше она размышляла, тем меньше ей нравились сложности, с которыми они столкнулись. Наезд на мальчика перестал казаться случайным. Происшествие становилось мрачнее и запутаннее.

– Значит, кто-то крадет в центре автомобиль, катается, попадает в пригород, где насмерть сбивает мальчика.

– Нет, – возразил Корди. – Он специально сбивает его.

– Я тоже так считаю.

Серена вспомнила о магазинном чеке, приблизилась к патрульной машине, где сидел Басби, и наклонилась к открытому окну:

– Мистер Басби, вы в прошлую пятницу были в Рино?

Тот нахмурился.

– Нет. Я вообще туда ни разу в жизни не ездил.

Глава 6

Страйд ждал в офисе лейтенанта Сохилла, помешивал кофе в чашке и из окна третьего этажа наблюдал за черным котом, который, скользнув через улицу, исчез на усыпанном мусором заднем дворе противоположного дома. Вскоре по двору на велосипеде промчался полицейский. Велосипед был ему явно мал – задница блюстителя порядка свисала по краям седла, коленки едва не упирались в щеки. Кот и полицейский патрулировали двор, разгоняя крыс.

Отдел по расследованию убийств размещался в украшенном флагом штата центральном здании, современном, бежевого цвета, с высаженными возле входа рядами пальм. Отцы города определили ему это место по соседству с самыми злачными заведениями города в надежде, что присутствие полиции поможет снизить уровень преступности в районе. Тщетная надежда.

Страйд посмотрел на часы: почти полдень. В животе у него урчало. Он сам не знал, что ему хочется больше – есть или спать.

Позади него открылась и закрылась дверь офиса. Страйд кивнул Лестеру Сохиллу, который хмуро указывал ему на стул. Зазвонил телефон. Сохилл снял трубку и устроился в глубоком кожаном кресле, слишком большом для его щуплой фигуры, отчего казался мальчишкой, пришедшим навестить папашу. Страйд опустился на стул.

– Доброе утро, губернатор! – произнес Сохилл безразлично, будто каждый день только и делал, что общался с губернатором.

Серена говорила, что всякий раз, когда сидела в кабинете лейтенанта, он беседовал по телефону с тем или иным крупным политиком. Сохилл обожал аудиторию и не упускал случая напомнить ей, на какой высокой ступеньке иерархической лестницы он находится.

В Миннесоте непосредственным шефом Страйда являлся маленький, похожий на гнома-переростка Кайл Кинник, Два-К, как они его звали, с огромными ушами и голосом тонким и пронзительным, как звук кларнета, извлекаемый шестилетним ребенком. Сохилл, хотя и такой же невысокий, имел фигуру покрупнее, да и любил ухаживать за собой. Страйд подумал, что стрижется он наверняка каждые пять дней, поскольку длина его каштановых волос на лысеющем черепе не менялась. Лицо напоминало букву V, щеки покрывали мелкие рябинки, очки в тонкой полуоправе, на тонкой цепочке, лежали на его костюме либо украшали похожий на луковицу кончик носа.

Сохилл носил скромный серый костюм, старенький, но хорошо сохранившийся. Его униформа. Как заметила Серена, не важно, какая на улице погода, Сохилл всегда в этом костюме. Максимум, что он позволял себе сделать, и то в самую страшную июльскую жару, это расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки и чуть ослабить галстук. Говорил всегда ровно, не повышая голоса. Похоже, Сохилл не испытывал никаких эмоций, ну или по крайней мере никак не выказывал их. Лицо не меняло спокойного выражения, а карие глаза не загорались.

– Это замечательный ход, губернатор, – проговорил Сохилл в трубку, ритмично сжимая тонкими напряженными пальцами лежащий на столе розовый массажный мячик и рассматривая ногти на руке, словно проверяя – не забыл ли он их подстричь.

Страйд, будто человек-невидимка, слушал речь Сохилла.

Ему понадобилось несколько лет, чтобы начать доверять Кайлу, потому что в глубине души он был уверен: для крутого рывка вверх по служебной полицейской лестнице необходимо перестать быть полицейским и сделаться хитрым политиком. Кайл Кинник оставался полицейским. Для него коллеги находились на первом месте. За эту верность профессиональной традиции Страйд уважал его.

Вероятно, с течением времени и Сохилл убедит его, что он остался по эту сторону от политики. Правда, Страйд не был вполне уверен. Нет, он не считал Сохилла плохим человеком, да тот и не являлся таковым. Напротив, Страйд знал, что Сохилл придерживается высоких моральных принципов. Мормон, как и многие официальные лица в Городе греха, он не курил, не пил кофе, не употреблял алкоголь, имел много детей, минимум семерых, решил Страйд, разглядывая фотографию на полке, висящей на стене за спиной лейтенанта. Однако для Сохилла на первом месте стояли Бог и Лас-Вегас и лишь на втором – коллеги-полицейские.

Страйд не понимал, как Сохилл и его собратья мормоны могли жить среди такого бедлама. Они работали в казино, но не играли. Оставались верующими в безбожном месте. Он находил их поведение странным и даже лицемерным. Так ведет себя трезвенник, считающий пьянство грехом и вместе с тем равнодушно наблюдающий за тем, как спиваются другие.

Сохилл повесил трубку.