Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма - [107]

Тем временем появился метрдотель, одетый в войлочную бурку, какие носили казаки на рубеже двух веков. Он раболепно поклонился нашим соседям и обменялся с ними несколькими словами, стрельнув в нашу сторону недоброжелательным взглядом.

Когда я ставил стопку на место, моя рука слегка дрожала. Однако рука Аскольда оставалась твердой и после того, как он опустошил свою стопку. Его двоюродный брат в свое время был полузащитником в команде НХЛ «Бостон Брюинс». Однако он был более известен своим джебом правой, чем умением владеть шайбой. Возможно, самообладание было наследственной чертой Аскольда. Кто-то предположил, что наш новый друг занимался выбиванием долгов или аналогичной доходной деятельностью, которая требовала от него особых «навыков общения с людьми».

– Ве-едь-ма-а! – заорал «лингвист», прервав наш обмен светскими остротами. Он вернулся и выглядел еще более злым, чем прежде.

– Я убью вас все-е-е-ех! – орал он, подпрыгивая на своих непослушных ногах, и разбил бокал.

Вновь появился метрдотель. На этот раз он был в сопровождении двух охранников с автоматами. Поблескивающие синевой стволы АК-47 были направлены в сторону Аскольда и меня.

– Вы должны уйти – твердо сказал он. – Это русское заведение. Вы не можете себя вести здесь как американцы.

Существуют некие переломные моменты в жизни и в истории, о которых потом, глядя в прошлое, говорят: это была поворотная точка.

Необремененная дополнительными условиями продажа компании «Связьинвест» должна была стать для России именно таким событием. Вместо этого оно стало фактом разоблачения мошенничества, прикрытого идеей свободного рынка, на деле показало всем, насколько глубоко вросла в прежнем Советском Союзе практика блатного капитализма.

Оборотной стороной этого вида капитализма, которая объясняла, почему предприниматели в регионах тратили столько сил, чтобы спрятать все украденное за границей, было то, что все, что государство дало, оно всегда может с легкостью и отобрать.

Убедительным доказательством была Юлия Тимошенко. Через несколько месяцев после того, как я с ней встречался, в ходе внутренней политической борьбы на Украине созрел заговор против ее компании ОЭСУ, обладавшей активами в одиннадцать миллиардов долларов. Покровитель Тимошенко премьер-министр Лазаренко утратил доверие президента Украины Леонида Кучмы. Сильнейшее влияние Лазаренко на важный для всех энергетический сектор Украины и его тесная и, как утверждали, весьма прибыльная связь с ОЭСУ придали ему смелости начать кампанию по узурпации власти президента Кучмы. Выполняя эту задачу, Лазаренко совершил непростительный грех в постсоветской политике – он начал открыто претендовать на пост своего шефа. Это была ошибка, которую более опытный временщик Черномырдин старался не сделать в Москве.

Кучма, как и все посткоммунистические лидеры терпимо относившийся к коррупции в среде своих подчиненных до тех пор, пока они оставались ему беззаветно преданными, отправил Лазаренко в отставку «по состоянию здоровья» – стандартный советский предлог для увольнения.

Не успел Лазаренко спокойно устроиться в госпитале правительственной элиты для полного переливания крови, как врачи сообщили ему, что на Тимошенко обрушилась гора неприятностей. Около двухсот следователей прокуратуры, офицеров полиции и дознавателей из СБУ (так теперь назывался на Украине бывший КГБ) без всякого предупреждения нагрянули в штаб ОЭСУ в Днепропетровске. Наиболее доходная концессия по распределению природного газа была аннулирована, вся документация по сделкам изъята, а некоторым высшим менеджерам компании предъявлены обвинения в нецелевом использовании зарубежной помощи. Выяснилось, что для получения дополнительной прибыли компания ОЭСУ продала двести минивэнов «фольксваген», полученных Украиной от Германии. Компания также обвинялась в многочисленных валютных нарушениях и тайных отправках денежных средств из Украины. Муж Юлии Тимошенко был арестован. Сама Тимошенко была задержана в аэропорту с набитым долларами чемоданом, однако ей не было предъявлено какого-либо обвинения, поскольку она как депутат парламента обладала неприкосновенностью. (Остается только удивляться, как много предпринимателей в бывшем Советском Союзе чувствовали в себе призвание к общественной деятельности.)

– Все это ерунда! – раздраженно сказала Тимошенко, когда я ей позвонил из Москвы. – Для обвинений нет никаких оснований. Я являюсь просто мишенью в политической охоте на ведьм и в кампании по обливанию грязью противника. Мы создавали рабочие места и препятствовали закрытию предприятий. Что касается минивэнов, то мы их продавали по распоряжению правительства. Мы делали это в качестве оказания любезности правительству, нечто вроде благотворительной акции, и взяли себе лишь небольшие комиссионные.

Какая из сторон была права, не имело значения. Главным было то, что компания Тимошенко ОЭСУ, независимо от намерений и преследуемых целей, была выведена из бизнеса. Итак, третья крупнейшая компания, возникшая из пепла коммунизма, исчезла так же быстро, как и возникла.

Как разоблачение «книжных контрактов» от «Связьинвест» открыло глаза многим зарубежным сторонникам России, так и пьяный вечер в ресторане «Белое солнце пустыни» сорвал завесу с той жизни, которую мы вели.