Каждый за себя - [2]

Пила запела, и крик перешел в вой, который, впрочем, быстро потонул в бульканье, а затем и вовсе оборвался.

Циркулярка смолкла и отправилась на пол в быстро растущую лужу крови. Следом полетели забрызганный фартук, перчатки и пластиковая маска — вся в россыпи темных капель, а в правой руке Керро появился компактный пистолет-пулемет.

В несколько шагов мужчина пересек манипуляционную и заглянул в соседнюю комнату. Кухня — она же спальня. Никого. Только всё те же грязища, вонища и всюду мусор — даже на кровати тарелка с засохшими остатками еды. В раковине гора посуды. На плите что-то тухнет в сковородке. В углу за старым сломанным рефрижератором отыскалась дверь в заднюю комнату. Закрыта.

Удар ноги вышиб хлипкую створку.

Комнатенка оказалась крохотной — обычный чулан с узкими нарами, на которых, вжавшись в стену, сидела полуголая грязная девка. От испуга она так вытаращила глаза, словно в нее целились из гранатомета.

Керро хмыкнул и опустил ствол. Девка съежилась еще сильнее и зажмурилась. Потому и не сразу заметила, что тот, кого она так испугалась, уже ушел, оставив входную дверь открытой настежь.

* * *

Айя всегда спала очень чутко. Вскидывалась от малейшего шороха. Потом, правда, сразу засыпала снова. Забавное свойство, конечно, но жить не мешает. Тем более на фоновые звуки она не реагировала. Во время практики, например, могла дрыхнуть даже под грохот пневматического молота, от которого содрогалось все общежитие. А вот стоило соседке по комнате подняться в туалет — просыпалась.

В этот раз тоже вскинулась мгновенно, едва услышав, как мягко открылась дверь бокса и кто-то, осторожно ступая, зашел внутрь.

Глупая улыбка так и наползала на лицо, сдержать ее удалось лишь могучим усилием воли. Дураки. Ну, дураки же. Наверняка Стив всех опять взбаламутил. Ребята уже который раз пробираются в бокс к девчонкам. И сегодня не утерпели. Все-таки несколько недель не виделись — разъезжались на практику.

Рвение Стива понятно. Скоро всех распихают по колледжам — вряд ли еще когда увидятся, а у них с Дженой типа любовь. Ладно. Айя притворится, будто пока их не слышит… Хих! Пусть увидят пустые койки и сами поймут, как облажались: ни Джены, ни Стеси, ни Лины в боксе нет — они со своих промплощадок приедут только завтра.

Крадитесь, крадитесь, бестолочи…

Шаги и вправду оказались почти беззвучными, человек приближался, и то, как он двигался, настораживало. Шел легко. И был один. Точно не Стив. Стив вечно задевает углы кроватей, спотыкается о стулья, ударяется. И не Вил. Может, Дик? Нет, тот обычно сразу идет к кровати Лины и садится на краешек. А нынешний гость ступал очень тихо, да еще и замер, будто решая, куда подойти. А чего тут решать? Койки все пустые, кроме одной.

Тишину нарушило едва слышное звяканье.

Вдруг стало страшно. Так страшно, что дыхание перехватило, а кровь набатом загрохотала в ушах.

Человек подошел. Замер рядом. И в этот самый миг Айю что-то больно укололо в шею…

Сознание не помутилось, но все тело сковал паралич — ни шевельнуться, ни глаза открыть. С безвольного запястья срезали идентификационный браслет, после чего девушку легко подняли с кровати, перебросили через плечо и понесли. Было больно, неудобно, страшно. Руки и голова болтались в такт шагам — безвольные, вялые. Волосы свесились. Подумалось на миг — нет, это сон. Обычный кошмар. Но бедра крепко перехватывала тяжелая рука, а Айино лицо терлось об одежду похитителя, жесткую и остро пахнущую улицей.

В коридоре ждал второй. Он пошел впереди, затем свернул к пожарной лестнице, открыл и придержал дверь. Двигались быстро, но по-прежнему неслышно. В полнейшей тишине спустились. Похититель со своей тощей ношей на плече даже не запыхался.

Во дворе было холодно. Очень холодно. Шел дождь со снегом. В начале ноября погода не балует, и Айя, одетая только в майку и трусики, задубела почти мгновенно. Впрочем, она забыла о холоде сразу, как только похититель перешел на бег.

«Пожалуйста, пусть это закончится!» — взмолилась девушка неизвестно кому. И «неизвестно кто» услышал. «Это» закончилось — мужчина остановился. Стряхнул безвольную ношу с плеча, положил ее на что-то мокрое и холодное, расстеленное прямо на земле. Затем Айю схватили за запястья и потянули вниз.

Сердце зашлось от ужаса — узкий лаз был тесен, холоден и казался бесконечным. Сверху осыпалась земля, но девушку, брошенную на скользкий отрез синтетической ткани, вытянули на поверхность, снова взвалили на плечо и понесли, время от времени перебрасывая с рук на руки, будто мешок с мусором. Закончился путь возле негромко урчащего автомобиля. Тут Айю безо всяких сантиментов запихали в багажник, второпях приложив головой о дверцу и рукой о бортик. Зато сразу после этого накрыли теплым одеялом.

Накрыли с головой. И в этот миг девушке стало ясно, что все. Совсем все. Конец.

Устроить ее аккуратнее похитители не догадались, правая рука оказалась прямо на лице, закрыв рот и нос, а душное покрывало отсекло даже то немногое, что удавалось вдохнуть. Рассудок забился в панике, беззвучный крик застрял в горле, а перед глазами уже плыли багровые круги, когда кто-то сдернул ткань, выругался и развернул бесчувственное тело, подарив Айе возможность дышать. После этого голову ей зафиксировали, подперев с двух сторон, а потом багажник захлопнулся, и машина рванула с места.