Каждый выбирает свой путь - [6]

Существо, кажется, уже полностью пришло в сознание. Кожистые веки раздернулись вверх и вниз, как шторки, глаза с вертикальными зрачками с холодным безразличием следили за Сальниковым.

Хотя он не был уверен, что существа использовали те же средства общения, что и люди, но все же спросил на языке жителей долины: «Кто ты?», а потом повторил этот вопрос на двух известных ему диалектах океанского побережья.

Ответом ему было молчание.

— Попробуем, — озабоченно бормотал Сальников, — попытаемся. Чтобы два разумных существа не поняли друг друга… Нет, брат, такого не бывает…

Он легонько массировал виски и затылок, сосредотачиваясь для ментообмена. Подумал: Кори, вероятно, тоже пригодился бы сейчас. Жаль, что нет под рукой ментоусилителя — с ним бы дело пошло на лад скорее. Кто бы мог предположить, что ментоусилитель здесь понадобится! Теперь же приходилось рассчитывать лишь на собственные возможности.

Сальников придвинулся поближе и погрузил взгляд в немигающие глаза существа. Медленно и осторожно он устремил сознание к партнеру, пытаясь нащупать путь, перекинуть хрупкий мостик к пониманию. Странное и неприятное ощущение заполнило его — словно царапает он ногтями по каменному монолиту, отыскивая впотьмах узкую щель.

В какой-то момент ему показалось, что он близок к успеху. Руки существа беспокойно зашевелились, вертикальные зрачки расширились. Казалось, нужно лишь малое усилие. В каменной стене обозначилась трещина, но из нее вдруг плеснуло нестерпимым холодом, обожгло, отбросило прочь. Сальников отпрянул, почувствовав резкую головную боль. То, что открылось ему в этот миг, показалось нелепым и страшным. Сознание существа было не просто иным. Оно было совершенно чужим. Существо даже ненависти к Сальникову не испытывало — только холодное и бесконечное отвращение.

— Ничего, ничего, — вслух успокаивал себя Сальников, вновь собираясь с силами. — Кое-что все-таки у нас получилось. Я же тебя услышал, как ты ни сопротивлялся. Теперь послушай меня. Послушай, не повредит…

Он глубоко вздохнул и принялся не спеша перебирать в уме образы, плетя из них тонкую мысленную вязь.

От сильного напряжения он прикрыл глаза и оттого не увидел, как существо, пошарив вокруг себя трехпалыми конечностями, нащупало на земле каменный обломок и занесло над головой…

Когда Сальников пришел в себя и попытался приподняться, чьи-то руки легонько придержали его за плечи.

— Полежи немного, — сказал Кори и склонился над ним, отирая лицо мокрым платком. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — хрипло буркнул Сальников, отвел его руки, сел и охнул от боли. — Ничего, сейчас пройдет.

Осторожно потрогал голову. Кожа около лба содрана, и шишка, кажется, будет огромная.

— Значит, ты все-таки не ушел, Кори?

— Я тебя ждал, — хмуро проговорил Кори. — Потом пошел искать. Увидел, как отсюда бежит этот… поднялся и нашел тебя лежащим. Я же говорил: не ходи!

— Говорил, говорил… говорить проще всего, — огрызнулся Сальников.

— Ты сможешь идти? — обеспокоенно спросил Кори. — Тот, что убежал, может вернуться и привести с собой других.

— Смогу, — Сальников поднялся. Боль и головокружение быстро проходили. — Ты видел, что там… внизу?

— Видел, — односложно ответил Кори. — Обопрись на мое плечо.

— Не нужно, я сам. Все в порядке.

Сальников очень надеялся, что гнаться за ними никто не станет. Но погоня была. Они заметили ее через час. Четырнадцать черных капель насчитал Сальников на голом склоне. Преследователи шли уверенно, не задерживаясь и не сбиваясь с направления, и Сальников понял, что уйти будет нелегко.

Облачная пелена постепенно наливалась свинцовым оттенком. Тучи спускались все ниже — вершины гор уже были скрыты ими. Ветер с каждой минутой набирал силу, гнал мелкую водяную пыль. Видимость резко ухудшилась. Кори начал спотыкаться все чаще, иногда Сальников почти тащил его, ощущая, как у самого иссякают силы.

Пронизанная холодом ревущая мгла накрыла их на голом склоне, вмиг ослепила, оглушила, заставила упасть на мокрые камни. Преодолевая напор ветра, Сальников кое-как поднялся, нащупал руку Кори, потянул за собой.

Опираясь друг на друга, они побрели в оглушающей тьме. В какие-то моменты сознание будто уплывало от Сальникова, но когда вновь возвращалась боль, он ощущал, что продолжает двигаться и что Кори рядом.

Рука нащупала вертикальную шероховатую поверхность, и Сальников поднял голову. Скала преграждала путь, уходила вправо и влево, уже через несколько шагов исчезая в клубящейся мгле.

Сальников схватил Кори за шиворот и потащил вправо, надеясь найти хоть какую-нибудь щель, трещину, нишу, сознавая, что если вместо укрытия там окажется пропасть, они просто полетят вниз, что не будет времени и сил удержаться или повернуть. Но когда скала словно раздалась, открыв темную полость пещеры, Сальникова еще хватило на то, чтобы впихнуть туда Кори, потом влезть самому, и лишь после этого он потерял сознание.

Стены и потолок пещеры испускали слабое голубоватое сияние. Сальников осторожно дотронулся до стены. Пальцы ощутили на камне слизистый налет, и он понял: светящаяся плесень. Однако сырости в пещере не ощущалось. Песчаный пол был ровным и сухим, словно в прибрежном гроте. Это удивило Сальникова: откуда взялась такая пещера высоко в горах?