Каждый выбирает - [28]

Многие из собравшихся были хорошо знакомы Олмиру, облик иных смутно припоминался. Среди последних был Герман Леверье, чье имя уже звучало в этот день неоднократно. Стараясь запомнить, Олмир внимательно рассмотрел графа. Перед ним в почтительном полупоклоне замер довольно импозантный мужчина с благородной сединой на висках и мощным волевым подбородком. Тонкие губы обрамляли жесткие складки. Как председатель одного из наблюдающих советов, граф не принадлежал касте Служителей и, естественно, не был облачен в сутану. Неброский костюм его скрадывал очертания тела, однако одни только кисти рук выдавали недюжинную силу.

— Что-то я не припомню, когда мы в предыдущий раз удостаивались чести пообедать в королевском дворце, — как бы между прочим произнес Иона Фара.

— Вы правы, Ваша Духовность, — ответил Олмир. — С тех пор прошло почти полгода.

— Нехорошо. Надо бы почаще встречаться, обсуждать наболевшие вопросы, изыскивать малейшие возможности лучше координировать свою работу.

— Так давайте заполним этот пробел!

После церемонии встречи Олмир пригласил всех к столу. Подождал, пока гости усядутся и осмотрятся. Держа в руке бокал с клюквенным соком, произнес первый тост, текст которого пробегал по маленькому экранчику перед его взором. Король не должен отвлекаться на рутинные дела: то, что следовало сказать, было продумано аналитиками и отшлифовано спичрайтерами. Управляли подсказывающим компьютером, дабы не было нужды что-либо запоминать, специальные помощники, напыщенно именуемые Чрезвычайными и Полномочными королевскими советниками.

Сердцевину маленькой речи Олмира занимал призыв к взаимопониманию и взаимопомощи. Королевство, мол, ждет от Служителей содействия в происходящих общественных преобразованиях, особенно — в деле ускорения реформы системы образования. Необходимо сделать акцент на изучение естественнонаучных дисциплин, позаботиться об образовании многочисленной отечественной плеяды научных и технических работников.

Делового содружества и в самом деле не хватало, неспроста Иона Фара, улучив момент, произнес слова порицания. Однако не ясно было, кто в этом виноват. После неудачной попытки давления на Коллегию, предпринятой Олмиром год назад, Служители с подозрением относились ко всем начинаниям Дома Медведя. Ожегшись, молодой король не осмеливался впредь проявлять самостоятельность и строго следовал рекомендациям своих советников. А те не могли пока придумать решительного шага к примирению.

В ответной речи Иона Фара в общих словах заверил, что Служители поддержат Дом Медведя во всех благих начинаниях.

Формальные любезности были соблюдены, и собравшиеся со спокойной совестью отдали должное предложенным блюдам и напиткам. По традиции королевская кухня отличалась не только изысканностью, но и новаторством: если кто-то где-то изобретал удачный рецепт изготовления популярного кушанья или же придумывал что-то, то новшество быстро внедрялось во дворце.

Для короля нет запретов, Олмир мог пить и есть все, что подавалось на стол. Но в питье он ограничивался соком. Остальные запивали еду, как правило, спиртным. Ремита на всю Галактику славилась своими винами, а в королевские погреба закладывались только лучшие, от одного букета которых пьяно кружилась голова. Тосты шли один за другим. Выдержать меру даже при осторожной дегустации предлагаемых алкогольных напитков было чрезвычайно трудно, и гости заметно повеселели. Над столом повис характерный шумок маловразумительного разговора обо всем и в то же время ни о чем.

Иона Фара, пожалуй, выпил не больше других, но постепенно голос его стал звучать намного громче, чем в начале застольного разговора. Он пустился в длительное разглагольствование насчет единства и борьбы духовного и материального, различия в функциях Служителей и светской власти. Никто его не сдерживал, и в запальчивости он дошел до сетований, что король, не обладая должным жизненным опытом, живет в плену иллюзий и пустых мечтаний, не понимает всей сложности задач, стоящих перед Служителями и обществом в целом. Вот если бы он внимательно прислушивался к мудрым советам и всегда поступал соответствующим образом…

Королевский обед — официальное мероприятие, на котором не место пустым словам. Сказанное Ионой Фара на обычном языке означало следующее: молодой король должен во всем подчиниться Служителям, озвучивать их пожелания — и больше ничего, никакой самодеятельности.

Чувствуя, что все как-то притихли, исподтишка бросая в его сторону испытующие взгляды, Олмир понял, что Ионе Фара необходимо дать достойный отпор. Но как? Вану, например, достаточно было бы сказать нечто вроде «замолчи, я такую белиберду и слышать не хочу». Однако недипломатично временному главе Служителей просто затыкать рот, требуется сказать что-то конструктивное. Довольно грубое «никогда я не стану вашей марионеткой» явно не к месту: Иона ведь ни о чем прямо не сказал, а только намекал. Что делать?

На экранчике мелькнула подсказка. И глядя прямо в глаза Ионе Фару, чтобы окружающие уверовались в том, что его ответ созрел изнутри, Олмир громко и с выражением произнес: