Каждый выбирает - [13]

— Я рад, что ты с блеском постигаешь сложную науку руководства людьми. Помнишь, год назад, в сельве, ты выговаривал мне, что ваше обучение неправильно спланировано? Высказывал опасение, что не научишься искусству управления?

— Конечно, помню. Но почему вы об этом заговорили сейчас?

— Ты не поддался начальному импульсу, не закричал «нет», «не отпущу». И совершенно правильно! По моему глубокому убеждению, эффективно руководить людьми можно единственным образом — хвалить и поощрять, способствовать исполнению их собственных желаний. Любой запрет порождает либо бессильное раздражение, либо искус специально, «из вредности» нарушить его.

— Вы приписываете мне несуществующие достоинства. Я промолчал потому, что не знаю, как поступить. Считайте, что я не говорю ни «да», ни «нет».

— Вот и прекрасно!

— Но каков бы ни был мой ответ, знайте: я испытываю к вам чувство глубокой благодарности за те знания, что вы нам дали, и всегда буду помнить о вас.

— Спасибо, дорогой мой. Может, ты еще и покормишь меня?

— О, пожалуйста. Садитесь.

Они уселись напротив друг друга. Размеры стола вынуждали чуть напрягать голос, чтобы быть услышанным собеседником.

— Вчера вы сказали только о каникулах. Я не ожидал, что речь может пойти вообще об окончании учебы.

— Какое окончание, Олмир?! Считай, что вы пока только-только приоткрыли двери в огромное нечто, называемое жизнью. И учиться вам предстоит еще долго. Со мной вы одолели только азы. Далее — выбор профессиональной сферы деятельности. А совершенствоваться в ней можно до бесконечности. Кстати, я подготовил для тебя специальную подборку литературы по социологии.

— Спасибо.

Подали соки, сортов двадцать — от горемычно кислого и ударно горького до безудержно сладкого. Олмир выбрал, как обычно, клюквенный, Лоркас — дынный.

— Неужели нам больше не придется готовить ни одного реферата? — никак не мог придти в себя Олмир. — Откровенно говоря, мне это дело стало нравиться. Узнаешь столько интересного, пока докопаешься до нужных материалов.

— Может быть, рефераты как таковые ты и не будешь писать. Но самостоятельно разбираться во многих сложных вопросах тебе придется. Жизнь поставит темы для творчества.

— Ну, не знаю…

— Поверь, что будет именно так. Тебе, как я понимаю, вольно или невольно, но придется специализироваться в социологических науках. Надеюсь, ты найдешь в рекомендованных мною изданиях много интересного. В том числе развернутый ответ на тот вопрос, который ты задавал мне на занятиях: каким образом решить главную проблему власти — постоянное совершенствование системы отбора лучших представителей народа для руководства обществом. В свое время, помнится, наиболее прогрессивные, общенародные государства споткнулись именно об эту «малость»: они не смогли отладить процесс воспроизводства политической элиты.

— Вы тогда говорили о «золотом пути Уренара», но я так и не прочитал о нем ничего.

— Обязательно выкрои время, чтобы досконально разобраться в этом вопросе! Здесь важны мельчайшие детали, хотя основная идея чрезвычайно проста. Столбовой путь человечества — от варварства и жестокосердия к братству и всеобщей любви. Окончательная победа всегда доставалась тому, кто человечнее относился и к друзьям, и к врагам. Во все времена общественный прогресс требовал развития подлинной демократии и гуманизма, воспитания у каждого человека чувства гражданственности. Почему? Да хотя бы потому, что в одиночку успешно управлять государством невозможно. Любое неверное решение приводит к масштабным негативным последствиям. Компенсаторные механизмы в виде обратных связей от народа к правительству работают на пределе и быстро изнашиваются. В итоге — всеобщий упадок.

Глубокомысленно подумав, Лоркас торжественно поднял вверх указательный палец и продолжил вещать:

— Но! Существует несколько принципиальных «но». Первое: демократия подразумевает во всех случаях верховенство закона перед волей какого-то человека, а здесь-то нас подстерегает пренеприятнейший подводный камень. Элементарный здравый смысл говорит, что недостаточно написать мудрые законы. Недостаточно — а, может, невозможно — добиться правильной структуризации функциональных обязанностей должностных лиц с предоставлением каждому полной свободы в пределах его полномочий. Жизнь сложнее мертвой буквы, и всего, что может случиться, не предусмотришь. Требуется животворное творческое начало. А для этого нужен индивидуализм, настоящее единоначалие. Второе — я, помнится, рассказывал вам это на занятиях — демократия имеет склонность превращаться в охлократию, когда, разжигая низменные инстинкты толпы, к власти приходят недостойные люди. Третье: далеко не всегда решение, принятое большинством, правильное и верное. Сын Человеческий, например, был распят почти по единодушному требованию народа, то есть в результате самой что ни на есть демократической процедуры. Что из всего этого следует? Да хотя бы то, что огульная либерализация так же опасна, как и тирания, и демократические институты следует держать в надежных оковах.

Лоркас пил свой сок маленькими глотками, испытывая явное наслаждение, и говорил, мечтательно глядя куда-то в потолок: