Каждый убивал [Журнальный вариант] - [8]
Куда мне, блин, деться? Ульяшу будить нельзя. Значит, опять на кухню.
Там уже и Олег. Трясется, но от водки отказывается. Подозрительно…
Анжелу так и тянет вцепиться в его русую, какую-то победительную шевелюру и порвать мерзавца на кусочки.
Досталася гадине виноградная ягода. Без него тут не обошлось. Скорее всего, сам не похищал, но к заказу… к заказу причастен! К заказу на похищение или на убийство?
Чтобы сдержаться, она выходит вон из кухни. Стражник отлучился со своего поста у двери в гостиную, и, пока ее не заметили, она сливается с дверным косяком. Наблюдает.
Невысокий худощавый парень в светлой клетчатой курточке нагибается за красным кирпичом, легко выпрямляется, нюхает его, рассматривает…
Анжела тоже втягивает носом воздух. Еле слышно пахнет мочой. Откуда? Нахмурившись, она оглядывается. Наверно, еще не улетучился запах описанной Ульяши… Да нет, дети пахнут по-другому…
Не понимая смысла действий следователя, Анжела переключается на его куртку. Сдержанная, узнаваемая клетка. Уж прямо “Берберри”, что ли?
Присмотреться к обладателю фирменной вещи не успевает: глянув в ее сторону, но не встретившись с ней взглядом, тот отходит к столу, садится спиной к входу и что-то пишет в свой блокнот. Диковатый… Глаза глубоко сидят, как будто затаились перед чем-то… Интересно…
Не прогнал хотя бы.
Мысли снова возвращаются к главному: где Ника? Похитили? Убили?
Кто?!
Олег? Сам? Да у этого хлыща нет ни силы, ни смелости, чтобы на такое решиться.
Не суетись! Выхватывай информацию! — приказывает себе Анжела и присматривается к толстухе, телеса которой еле сдерживает джинсовый сарафан с вещевого рынка — вон, шов сбоку кое-как подлатан черными нитками. В одной группе — два мира… Как везде… Тетка двигается удивительно ловко для своей комплекции, быстро находит правильный ракурс, лучшее освещение и фотографирует каждый предмет в отдельности: кирпичи на ковре, распахнутое окно, осколки хрустальной вазы на паркете, выдвинутый ящик антикварного бюро…
— Олеговна, как с отпечатками пальцев? Есть что-нибудь стоящее? — продолжая писанину, окликает толстуху следователь.
Голос у него глубокий, каждое слово словно бархатом обложено…
— Со шнура, может, удастся потожировые снять, а так отпечатков полно… Но, боюсь, делу они не помогут. Напрасная трата времени… Хозяйкин дружок тут все облапал. Лучше у него спроси — что искал?
И правда, что? Что Олег тут делал? Ящичек-то пуст, успевает рассмотреть Анжела. А где Никины драгоценности? Где ее знаменитый бушароновский сет?
Белый кожаный футляр тут — валяется на полу возле окна, выставив свое атласное нутро. Одна серьга держится в специальной прорези, другой не видно. Нет и колье “знак вопроса” с грушевидным изумрудом, обрамленным бриллиантами, и кольца из черненого золота с мрачным сапфиром, с изумрудами и замаскированной полостью для яда. Неделю назад Ника вроде придумала, чем заполнить ямку под камнем. Не успела?!
5. Глеб
Следователь Глеб Сорокин, обладатель куртки “Берберри”, очень даже неплохо рассмотрел Анжелу. Еще бы… Грудь торчком, так и хочется как-нибудь ненароком ее задеть. Дерзкая грудь.
Сразу заметил, что девица смахивает на его первую жену. Первую, единственную и уже бывшую. Которая и подарила ему эту коттоновую шмотку, вроде как завещала: “Носи и меня вспоминай, — сказала. — А я ухожу”. Вот те раз! Из Гондураса в пампасы. Неожиданно, но понятно. Терпеж ее кончился.
Ничего! Я еще что-нибудь сотворю! Я еще себя докажу…
Ему и самому опостылело не принадлежать ни себе, ни обкорнанной семье. Вика сделала аборт, когда смекнула: сколько бы он ни клялся-божился, что будет по ночам вставать, в детскую кухню ходить, заработает на няню — надеяться рискованно. И оттого, что муж сам верит в свои обещания — ей нисколечко не легче. Даже и не рассердишься на него, не обвинишь во лжи, не бросишь в лицо слова, облитые горечью и злостью, чтоб полегчало. Служба чертова… В любой момент следователя могут выдернуть хоть откуда. И от ребенка тоже. Но и у нее работа, без службы — какая самостоятельность?! По-современному мамаша без карьеры и без денег выглядит инвалидом (мужнина нежирная зарплата от голода-холода семью защитит, но по социальной лестнице их как ветром сдует до самого низа).
В общем, Глебу было довольно того, что та куртка, которую Вика выбрала, которую огладила, расправляя складки, когда он ее новенькую надел, теперь висит на гвозде или на плечах, если ему не требуется незаметности. Третий год сносу ей нет. Бередит былое и о чем-то таком сигнализирует окружающим бабам… Обращают внимание.
Прошедшие отбор воспоминания не расстраивают, а лишь настраивают на дело. Мысленная увертюра перед тем, как выпасть из своей раздрызганной жизни и впрыгнуть в чужую, совсем уж расколошмаченную.
12:15 — фиксирует он время. Осмотр места преступления. Небольшой бардак в комнате и пропавшая хозяйка. Версия мамаши-кукушки, ради пьянки-гулянки забывшей про грудничка, сразу отпадает. С порога видно. Из такого евроремонта от ребенка сбегают только уж совсем безбашенные. А тут ни анашой, ни спиртом не несет. Глеб зажмурился и медленно втянул носом воздух. Распробовал. Нехимическая чистота, грудное молоко… Мочой припахивает и еще — едва слышный кисловатый душок, уловленный только потому, что он так не вяжется с ухоженной обстановкой. Запах чужака. Вероятно, ее отсюда кто-то забрал…
Ольга Новикова пишет настоящие классические романы с увлекательными, стройными сюжетами и живыми, узнаваемыми характерами. Буквально каждый читатель узнает на страницах этой книги себя, своих знакомых, свои мысли и переживания.`Мужское-женское, или Третий роман` – философский итог исканий автора, поединок мужского и женского начал, мучительная и вместе с тем высокая драма становления личности.
Властитель дум, тел и душ великолепный Нестор умеет пользоваться и наслаждаться этой быстротекущей жизнью. Восторженные обожатели жадной толпой обступают кумира, за место рядом с ним идет жестокая бесчеловечная борьба. За блистательным Нестором всегда маячит невыразительная женщина – его послушная тень. Кромешно черная, рабски преданная, она готова поглотить и его самого…
Ольга Новикова пишет настоящие классические романы с увлекательными, стройными сюжетами и живыми, узнаваемыми характерами. Буквально каждый читатель узнает на страницах этой трилогии себя, своих знакомых, свои мысли и переживания. «Женский роман» — это трогательная любовная история и в то же время правдивая картина литературной жизни 70–80-х годов XX века. «Мужской роман» погружает нас в мир современного театра, причем самая колоритная фигура здесь — режиссер, скандально известный своими нетрадиционными творческими идеями и личными связями.
Женщина может погибнуть, но может и воскреснуть, если долго и честно ищет гармонию с миром; и если, конечно, этому миру верит. Дерзкая книга о приключениях Женственности.
Не спеши озвучивать желания – вдруг сбудутся. Или судьба подбросит тебе джинна, не привыкшего задумываться…Тебя закрутит водоворот ненависти, злобы, зависти. А ты ни сном ни духом… Сам-то ты человек замечательный. Просто сгоряча, от горя и одиночества ты пожелал кому-то смерти…Каждый «убивал»… словами…
Нет мира в некогда могущественном королевстве Ор-Сите.Словно злой рок настиг внезапно его обитателей.Наследник престола, зачарованный могущественными чернокнижниками, отрекся от трона в пользу злейшего врага – властителя империи Аль-Гави, и в рядах гвардейцев немедленно вспыхнул мятеж, поддержанный «морскими королями» – пиратами…В крови и ужасе гражданской войны гибнут тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей.Кто остановит происходящее?Кто спасет Ор-Сите от страшной участи?Не пираты и не воины – а юная сестра предводителя повстанцев Донна Вельгиса Леси.
Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.