Каждый сам себе дурак - [53]

Все начиналось с первой пары, с мягких разгонов лекторов, спившихся неудачников, и продолжалось до вечера, до глубокой темени, до самого конца.

В очередной раз я притащился в желтое здание и прикидывался, что слушаю полтора часа херни очередного придурка. Я уже научился притворяться покладистым очень искусно и тоже делал вид, что ничего не хочу пропустить. В нормальном состоянии я туда почти никогда и не приходил. К середине лекции я начинал обычно вежливо вякать:

— Что такое абсурдистическая конкретность?

— Поясните, пожалуйста, трансцендентальную сущность безумия.

Преподы закатывали глаза и погружались в глубины. Иногда я им откровенно хамил, портя себе репутацию.

Надо признаться, с первых дней, как я начал посещать эту замечательную Академию, я засомневался в правильности своего выбора. Преподаватели хотели выбить из меня остатки брэйна любой ценой.

Почти сразу я стал стабильно тусклым, мрачным, озлобленным и постоянно не в себе. «Кретин, — говорил я себе. — Куда же тебя принесло? Нет у тебя пунктирчиков в башкарусе даже на децелок. Лучше б в Северный Город на транзитняк за Олегом мотканул». Я вздыхал, перебирал на столе обрывки, на которых я притворялся, что пишу лекции, и раздумывал о своем неадекватном поступке. Может, еще не поздно со всеми в Северный Город? Или Южную Америку? Или Антарктиду?

На уроках я даже зажмуривал глаза и проверял, не снится ли мне все это. Нет, бредятина была вполне реальной.

Один молодой препод, правда, оказался ничего. Как и все, он вошел в аудиторию, сжимая в руках свои книги и рукописи. Внимательно оглядел первые ряды старательных олигофренов, пробормотал какие-то ругательства и одобрительно кивнул в сторону задних парт, где и я привычно расположился. В это время вместе с двумя малолетними тинками мы активно обсуждали теорию и практику выдающегося общественного деятеля прошлого Герострата. Кажется, препод что-то расслышал.

После этого парень вкрадчиво пояснил, что считает всех присутствующих крайними эстетическими дилетантами. Оказывается, он идейный мизантроп и даже Цезаря Борджиа с Калигулой считает очень мягкими и деликатными по отношению к людям.

— Как известно, человек — это единственное в мире животное, которое имеет мягкую мочку уха и убивает себе подобных.

В этом, конечно, он ничего нового не открыл. А дальше спросил, что, в сущности, мы здесь пытаемся делать и творить в этой гребаной, по его словам, Академии Философии. И смысл прозябания, по нашему мнению, мол, в чем.

— Кто скажет, почему заниматься философией абсолютно бесполезно? — спросил он выжидающе глядя на очкастых прыщавых девок, как всегда сидящих впереди с диктофонами и видеокамерами.

Ясно, я тут же решил подмазаться.

— Я! Я все знаю и могу объяснить! — закричал решительно со своего места, с трудом себя контролируя.

— Давай, — обрадовался он.

— Потому что ты живешь-живешь, ходишь-бродишь, учишься-учишься, ищешь эту несуществующую истину, ищешь, а потом приходит человек с автоматом и объясняет тебе, как жить правильно надо среди «чужих» этих особей. А вот пингвины в Антарктиде девственно белой…

— Тише! Хватит! Замолчи! — он перепугался не на шутку, вскочил со своего места и замахал руками. — Все это крайне сомнительно… Зайди ко мне на кафедру после семинара…

Ладно, согласно кивнул. Одновременно приготовившись к нехорошему, конечно.

А он, желая шифрануться, так под конец закрутил:

— Чтобы, собственно, осмысливать бытие, требуется сперва отвести взгляд от этого самого бытия. Насколько оно, бытие, как во всей метафизике, проясняется только из сущего и ради него. Бытие как основание? Но осмысливать бытие — значит распроститься с бытием как основанием сущего ради потаенного играющего в своей открытости Места, то есть имеет место, которое каким-либо образом имеется. Бытие как имеющееся этого имеет место и принадлежит к имению. Бытие как имение не вытолкнуто из места. Бытие, присутствие изменяется. Как впускание пространства оно принадлежит к открытию потаенного, остается как его местосодержащимся в имении места. Бытие не есть. Бытие имеет место как выход присутствия из потаенности. Время Настоящее также означает присутствие. Время — единство настоящего, прошедшего и будущего представляют исходя из Теперь. Но есть ли вообще Время? Где же Время? Имеет ли оно место? Если нет человека нет и времени. Время то уж явно не ничто. Эй, вы, надеюсь, я внятно все это произнес? Все понятно? — спросил он, грозно нависая над аудиторией.

Прыщи и очки охотно и трусливо закивали.

Разматывал мыслительные цепочки он несомненно неплохо. И, к его чести, принимал особей за тех, кем они были на самом деле. Поэтому этот молодой препод мне сразу и понравился. После семинара он заговорщицки кивнул мне, и я вышел за ним. Пройдя по короткому коридору, мы завернули на кафедру общественных наук. По пути я еще успел подумать про завуалированную им в лекции надежду на полное отсутствие Времени.

Он тщательно закрыл дверь кафедры на замок. Жду, что дальше? Привычным движением он отпер маленьким ключиком ящик своего стола и достал запечатанную пачку окситибурата натрия. Понятно — наркотик для бедных. Видимо, перепадает ему здесь на карман не шибко. Я когда-то на совсем подростковых закидонах темяшился по этому стаффу. Надо признаться, хардовый такой драг и загрузочный. Кстати, я присек у него еще несколько запечатанных пачек в ящике.