Каждый Наследник желает знать… - [76]

– Что это? – не выдержала напряжения неизвестности Сенька.

Агафон помолчал, прикусив на языке рвущийся на волю ответ «Драные трубки», вздохнул и проговорил – хоть и очень тихо и неохотно:

– Часть оборудования Кипариса. Какая – не имею ни малейшего представления. Может быть охладительная система… или преобразователь мю-поля… или его синтезатор… и преобразователь… в одном лице… если можно так выразиться… или просто разгонный тоннель для сильфочастиц… только не спрашивай меня, что это такое…

– Не… последнее… которое не спрашивать… не походит, – с убежденностью старинной ассистентки Кипариса изрекла царевна.

– Почему? – с непонятной надеждой быстро уточнил Агафон.

– По таким кренделям пень разгонишься.

Разочарованный, чародей хмыкнул:

– Именно по таким кренделям они, по идее, и разгоняются быстрее всего… если я ничего не путаю… Это во-первых. А во-вторых, «не спрашивай», вообще-то, относилось ко всему списку.

Сенька споткнулась, словно от подножки, и тут же устремила на друга жалобный взгляд:

– Что, совсем ничего-ничего не понятно?..

– Да нет… понятно… – тоскливо втянул тот голову в плечи. – Понятно, что Кипарис меня сюда даже камни бы класть не взял…[79] На шпору – вся надежда. Если и с ее помощью не разберусь…

Что случится тогда, Серафима не стала даже спрашивать.

Быстрее, чем хотелось бы Агафону, чугунный шедевр кузнечного искусства Атланды закончился, и они оказались почти под самой крышей, в большой круглой комнате.

Впрочем, то, что комната была большая и круглая, следовало лишь из их умозаключений, потому что все стены ее были укрыты от глаз людских теперь еще и составляющими частями невиданного аппарата, похожего большое всего на выставку суперлавки «Всё для магов. Если вы не нашли этого у нас, значит, его нет на Белом Свете».

С унынием, граничащим с отчаянием, его премудрие оглядывал потухшим, как свет уходящего дня, взором бесчисленные реторты, замысловатые металлические конструкции, разнокалиберные шары, свечи самых различных цветов и размеров – с обугленными фитильками, но не оплавленные, точно их зажгли однажды и тут же снова задули, кости невиданных зверей, скрепленные витой платиновой проволокой друг с другом и с прочими деталями аппарата в неподвластном медленно впадающему в панику разуму порядке…

Больше всего на свете Агафону сейчас хотелось сказать, что система Кипариса разрушена зловредным ренегатом без надежды на восстановление, развести руками, броситься опрометью подальше от этой экспозиции и никогда больше не вспоминать о ней, разве что непроизвольно, в ночных кошмарах… Но что-то маленькое, злое и упрямое, неожиданно поднявшееся из глубины его собственной души, разбуженное, может, гулкими шагами по лестнице, звучавшими уже совсем близко, или взглядом Серафимы – не обычным, насмешливым, но почти благоговеющим, точно на человека, собирающегося вот-вот починить эту невероятную машину, перехватило управление его языком и самонадеянно заявило:

– Сейчас я начну изучение аппарата. Посторонних прошу удалиться. Секреты мастерства – святое для каждого мага. Ну и в целях вашей же собственной безопасности заодно. И так у нас одного не хватает…

– Да ладно тебе… Мы только глянем, – обиженно, но покорно пробасил с лестницы Олаф, и над уровнем пола поднялась и изумленно захлопала глазами его вечно взлохмаченная голова.

– Мы даже трогать ничего не будем! – пообещал почти искренне Кириан.

– Ведь интересно же!.. – мечтательно выдохнула принцесса.

– Чего Кипарис мог натолкать всего в одну башню, что удерживало границу всей страны столько лет! – добавил Вяз.

– В одну? – настороженно встрепенулся чародей. – А остальные что же?

– Насколько мне известно, – проговорил контрабандист, поднимаясь вслед за Эссельте и благоговейно озирая поражающий неподготовленного интерьер, – эта башня в его системе – управляющая. Остальные гораздо ниже и содержат лишь принимающее и передающее оборудование. Но источник силы… или магии… или как это у вас называется… расположен здесь.

– Где? – с затаенной надеждой как бы невзначай полюбопытствовал чародей.

– Здесь… где-то… – неуверенно обвел рукой окружавшие людей магические дебри атлан.

– Я так и подумал, – кисло кивнул волшебник и обвел экскурсантов более чем красноречивым взглядом.

– Уже уходим! – оказался сообразительней всех Кириан.

– Агафон, мы в тебя верим! – ободряюще кивнул конунг.

– Если что – зови, и мы примчимся на крыльях помощи! – напомнил Ахмет.

– Ты у нас – самый умный! – горячо прижала руки к груди гвентянка перед тем, как исчезнуть в черном провале люка.

– Не спеши, спокойно все обдумай, поэкспериментируй! – посоветовал атлан.

– Прямо сейчас и займусь… – замогильным голосом сообщил его премудрие.

– Ну вроде все ушли… – выдохнул тяжело Иванушка.

– Нет, не все, – хмуро уставился на друга и его жену волшебник.

Сенька оглянулась недоуменно, выискивая, не спрятался ли кто за пучком трубок, металло-костным сооружением или ее спиной, но, не найдя никого, ободряюще перевела взор на угрюмого чародея.

– Нет, все ушли! Пора за дело!

– Как это все… – ядовито начал было маг, но осекся на полуслове, махнул рукой и понурился еще больше. – Впрочем, вы – не все… И к тому же, какая разница, узнает кто-то, что с этой моей идеей вышла полная кабуча сейчас, или попозже…