Каждый день, каждый час - [44]

Он хотел что-то добавить, но Дора прервала его:

— Замолчи!

Дора повернулась к Луке спиной. Она представила себе море. Безмолвную гладь воды. Огни. Дора закрыла глаза. На секунду она позволила себя отдаться этой мысли. Невероятной и одновременно освобождающей. Такой притягательной и запретной. Ни за что в жизни даже ни на секунду она не согласится признать подобную мысль.

— Дора?

— Больше ни слова. Никогда. А я сделаю вид, что мы никогда об этом не говорили. Никогда.

Лука хотел заговорить.

— Ни слова. Я серьезно. — Дора стояла на краю утеса. — Моя жизнь никакая не голливудская мелодрама..

Она громко всхлипнула, словно на самом деле думала по-другому.

Лука встал и подошел к ней. Ему хотелось обнять ее, но Дора оттолкнула его руки, и если бы он все-таки не схватил ее, упала бы в море. Она подумала об убитой жен щине и заплакала. На этот раз Луке удалось обнять ее. Они чувствовала себя слишком слабой и запутавшейся, чтобы сопротивляться. В глубине души ей было стыдно.

— Прости меня, пожалуйста, прости, сам не знаю, что на меня нашло, я в отчаянии, злюсь на себя, на Клару, они сказала, что утром приходила к тебе, мне очень жаль, прости меня, дальше так продолжаться не может, обстоятельства буквально съедают меня, я чувствую себя беспомощным, абсолютно бессильным, прости меня, забудь всё, что я сказал, это всё чушь, посмотри на меня, я по-прежнему твой Лука, только твой, ничего не случилось, поверь мне, прости, просто я на мгновение сошел с ума, думал...

Теперь было уже трудно сказать, кто кому не давал упасть. Несчастные, они стояли на утесе, наблюдая за тем, как теряют друг друга.

Прошла пара дней. Внешне все было как всегда. Дора и Лука проводили вместе каждую свободную минуту, занимались любовью в гостиничном номере, который принадлежал только им, хотя они за него и не платили, на лодке, что всегда была в их распоряжении, на пляже, который, казалось, ждал только их. Вынашивали планы. Представляли, как заживут в Париже. И в Макарске. Потому что отказаться от моря было выше их сил. Они раздумывали, где поселятся. В Макарске им нужна квартира с отдельной спальней для Кати. В Париже они снимут большую квартиру, потому что в нынешней нет места для его дочери, которая будет часто приезжать к ним. В мечтах все роли уже были сыграны, призы и награды получены, картины нарисованы, выставлены и проданы. Конечно, у них будут еще дети, которых они будут ждать с огромной радостью. Имена для них были уже придуманы, не раз оспорены и снова найдены. Они всегда будут любить и желать друг друга. Смеяться. И так будет всегда.

Всё выглядело как всегда.

Прошло еще несколько дней, наступило девятнадцатое сентября. В шесть часов Дора зашла за Лукой в гостиницу. Они собирались гулять. Лука хотел показать ей место, которое мечтал нарисовать. Он нашел его совсем недавно. Дору радовало его воодушевление. Идти было недалеко, короткая прогулка мимо соседних гостиниц. Взявшись за руки, они, не торопясь, шли в сторону кемпинга. Лука рассказывал, как прошел день на работе, про постояльцев, которые не знали, как работает водопровод, не могли найти выключатель и утверждали, что лампа перегорела. Дора смеялась. Лука тоже. Бывают же такие люди! Они решительно, но неторопливо двигались к цели. Еще пара шагов, и они будут на месте.

Небольшой выступ находился чуть ниже бульвара, и тени большой, старой, криво растущей пинии. Под деревом пряталась скамейка, некогда выкрашенная в зеленый цвет. Сегодня только в некоторых местах можно было разглядеть остатки краски. Кое-где виднелись следы дождя. И отпечатки тел. Дора и Лука частенько сидели на этой скамейке. Несколько раз они даже занимались здесь любовью. Коротко и страстно. Смеясь. Однажды Дора читали здесь книгу. Сверчки трещали. Дети визжали, резвясь и воде. Был слышен шум моторных лодок. Милое приятное местечко.

Лука спрыгнул с дорожки вниз и помог Доре спуститься. Нет, он не повел ее к скамейке. А нырнул под дерево и оказался на краю небольшой естественной террасы. От сюда бульвара не было видно. Дора стояла рядом. Месте было немного, они прижимались друг к другу. Лука протянул руку, показывая Доре, что хочет нарисовать. Лука составил из пальцев раму, сквозь которую была видна картина. Дора гладила его спину, положила голову ему на плечо. Лука говорил вдохновенно, лишь изредка прерываясь, чтобы поцеловать Дору. Солнце светило жарко, низко склонившись над морем, которое танцевало в своем неподражаемом ритме.

Стоял великолепный день.

Дора привела Луку в отель, радуясь, что их комната занята. В номере, который никогда им не принадлежал, объясняться намного проще. Легче сохранить трезвую голову. Можно говорить, не боясь. Гостиничный номер, словно забытая декорация к фильму. Тысячи подобных слов приклеились к стенам, врезались в матрас, скользили по кафелю в ванной, висели на прозрачных занавесках, можно притвориться. Попытаться заново выстроить собственную жизнь. Разрушить ее. Покончить с собой, даже не заметив. Сделать вид, что так всем будет лучше. Убедить в этом себя. Сделать вид, что убежден. В такой комнате, как эта. В комнате, похожей на все остальные.