Каждый день, каждый час - [16]

Ана любила Клару, которая с удовольствием о ней заботилась. Она практически заменила ей мать, и Ана была не против. Лука думал, что, хотя отец и вернулся домой, его сестре все же недоставало мамы. Ана жила с папой в домике у моря, рядом с гостиницей, которой последние три года управлял Зоран. Ана хотела стать учительницей и остаться в Макарске. Она была влюблена по уши, его звали Тони, он учился с Аной в одном классе. Тони играл и водное поло, как в свое время Лука, до того как уехал в Загреб, чтобы полностью посвятить себя живописи. Тонн был высоким и сильным, к тому же он любил Ану. Луке иногда казалось, что он упустил что-то в этой жизни, как будто его обокрали.

Он смотрел на сестру и был вынужден признать: жизнь может быть очень простой.

На самом деле его жизнь тоже не была сложной. Лука занимался тем, чем хотел, у него была любимая девушка, которая его любила, он уже продал несколько картин. Никаких препятствий на пути.

И все же. Было что-то, чего не должно было быть.

— Я тебя люблю.

Дора верила, что Андре ее любит. Она тоже его любила. Даже, если она ему никогда об этом не говорила. Ей было нелегко. Всякий раз слова застревали где-то под языком. Как будто боялись света.

— Я люблю тебя.

В ответ Дора обняла его. Они были знакомы всего месяцев шесть, но Доре было хорошо, она чувствовала себя с ним как дома.

Андре был старше на четыре года, почти закончил учебу — изучал экономику — и уже работал у своего отца в банке. Он был умен и усерден. И в отличие от Доры разбирался в финансах. Он постоянно подтрунивал над ее наивностью в денежных делах:

— Когда станешь богатой и знаменитой, позволь, пожалуйста, мне заниматься твоими финансами.

— С удовольствием, — отвечала Дора. Ей было все равно, она об этом не думала. Ее голова была занята совсем другими вещами.

— Пойдем перекусим. На углу открылся новый ресторан. Еда, говорят, превосходная.

— И дорогая.

— Тебя не должно это беспокоить. Я хочу побаловать мою vedette[4] . — Он взял ее за руку.

— Ты сноб, — весело сказала Дора. Ей не хотелось, чтобы он так легко смог ее уговорить.

— И как ты меня только терпишь...

— На самом деле я не голодна. Мне еще нужно выучить роль. В первый же день нам задали домашнее задание! — Дора стояла неподвижно и смотрела в сторону.

— Есть тебе тоже нужно. А затем я помогу тебе с ролью.

— Это что-то новенькое!

Она рассмеялась. Обычно с его помощью она всегда оказывалась в постели.

Андре развернул ее к себе и крепко обнял, уткнувшись подбородком ей в макушку. Он высокий.

— Я не виноват, что ты такая сладкая и от тебя невозможно оторваться. Я не виноват, что каждую минуту думаю о твоем нежном ротике, твоей упругой груди, твоих...

— Стоп, стоп, стоп! Как раз об этом я и говорила!

Дора только делала вид, что злится, продолжая с ним целоваться и позволяя его рукам ласкать спину. Прямо посреди улицы. Чувствуя нарастающее желание, Дора закрыла глаза, ей было хорошо. Она услышала его легкий стон...

— Мне нужно идти. — Ее голос звучал не слишком уверенно.

— Нельзя быть такой жестокой... — Его губы слегка касались ее уха.

— Правда, пора. И дело не в том, что я не хочу.

— Тогда пойдем в машину, миг — и мы будем у меня... Подумай, кровать... большая, теплая и...

— Сумасшедший.

— Тогда к тебе.

— Так, я иду домой, а ты возвращаешься в банк. Мы можем встретиться вечером и наверстать упущенное. Я обещаю тебе маленький бонус, если ты меня сейчас отпустишь и дашь мне выучить роль...

Андре так внезапно убрал руки, что Дора чуть не упала. Она чувствовала себя неуверенно без его объятий. Ощущение утраты и сожаления было как удар в живот.

Но она его отпустила.

Она слышала чей-то смех?! Ее новая роль потешалась над ней, только и всего, как сказала бы мама. «Не нужно все время пытаться все понять», — подумала Дора и поспешила домой.

— Я люблю тебя, — прошептала Клара.

Лука встал и подошел к ней. Она так и не рискнула к нему прикоснуться. Она соблюдала правила. Они долго смотрели друг на друга. Лука рассмеялся и положил руки ей на плечи:

— Чем так вкусно пахнет?

Она взяла его за руку и потянула в кухню. Маленькое помещение было слишком скудно обставлено для такой прекрасной стряпухи, как Клара. Но, тем не менее, ей удавалось постоянно баловать их чем-нибудь вкусненьким. Лука любил, когда Клара для него готовила. В этом было что-то интимное. Особенно если она пользовалась духовкой. Совершенно не важно, пекла ли она пироги или запекала овощи. Печка излучала тепло, не имеющее ничего нищего с бытом. Родной дом. Чувство защищенности. Летний пляж. Полуденная жара.

Они обедали за накрытым столом, неровной доской на трех шатких ножках.

Лука быстро наелся. Он ел мало. С удовольствием, но мало. Лука слегка откинулся на спинку стула, который того и гляди мог развалиться. Он довольно улыбнулся Кларе. Она протянула ему руку. Лука немедленно схватил ее:

— А теперь я хочу заняться с тобой любовью.

Когда Дора пришла домой, родители молча сидели в гостиной, каждый в своем кресле, и смотрели на дверь. Никаких «я люблю тебя». Непривычно, что отец, зарабатывающий планировкой и строительством эксклюзивных квартир и домов, в семь вечера был дома, а мама не пропадала в дорогом ресторане с очередным молодым дарованием, чьи стихи она непременно хотела опубликовать в своем маленьком издательстве.