Каждой клеточкой тела - [7]
Знаю, что это был результат трёх выпитых коктейлей и развернувшегося передо мной зрелища, но, чёрт возьми, впервые в жизни я не хотела оставаться девственницей. Я наклонилась к подруге.
– Каково это: потерять девственность? – практически прокричала я ей на ухо.
Джемма немного отстранилась и посмотрела на меня, слегка приподняв брови. Ну, конечно, она не ожидала такого вопроса. Всегда правильная Мэл, которая всё должна делать как положено, спрашивает о таком. Не будь я в собственной шкуре, мои брови тоже поднялись бы до самой линии роста волос.
– Мне надоело это. Хочу секса, – сказала я, вновь наклонившись к Джемме.
– Не сегодня, – отрезала она.
– Но почему?
– Потому что ты должна быть трезвой, когда это произойдёт.
– Может, так я не почувствую боли.
– Ты будешь сожалеть об этом завтра. Тем более, не делай этого со случайным парнем.
– Я не могу сделать это с тем, кого хочу. А знаешь почему, Джем? – Подруга молчала. – Потому что он меня не хочет. Я стра-а-ашная. – Сказав это, я по-идиотски хохотнула, и откинулась на спинку диванчика.
– Ты глупая, а не страшная, – сказала Джемма, ткнув в меня пальцем.
– Не-е-ет, моя милая добрая подруга. Я именно страшная. – Я снова наклонилась к Джемме. – Ты ведь видела, с какими девушками он всё время встречается. Ноги от самых ушей. – Я для убедительности показала на свои уши, чтобы дать подруге понять, что имею в виду. – Сиськи не меньше третьего размера. Талия настолько тонкая, словно она переломится на ветру. И самое главное! – Я подняла вверх указательный палец, акцентируя внимание на своих следующих словах. – Задница. Она у каждой из них такая ма-а-аленькая, кругленькая, упругая. Я бы даже сказала: кро-хот-на-я! А не вот это вот всё. – Я завалилась боком на диван, и шлёпнула себя по своей немаленькой тыльной части, чуть не рухнув с него. Я засмеялась от своей неуклюжести.
Да, я была уже изрядно пьяна. Это был третий раз в жизни, когда я употребляла алкоголь. Первый был на дне рождения Джеммы. И тогда мы тоже напились. Второй – когда Рон забрал меня с вечеринки две недели назад. А сегодня днём было вино, а теперь эти коктейли. Наверное, я и алкоголь понятия несовместимые.
Я резко хлопнула себя по лбу и прикрыла ладонью рот, с ужасом уставившись на Джемму. Взгляд подруги стал встревоженным.
– Что? Что случилось? Тебе плохо? – спросила она.
Я покачала головой. Потом убрала руку ото рта и наклонилась к подруге, чтобы рассказать о своём страхе.
– А что, если Рон подумает, что я алкоголичка, Джем? Что, если он именно поэтому не хочет со мной быть? Все три раза, сколько я употребляла алкоголь, я напивалась, и он оказывался рядом. И теперь он подумает… О, боже.
Я положила руки на стол и опустила на них голову. Хотелось кричать, бегать и биться головой о стену, настолько я казалась себе глупой. Дело не только во внешности, но ещё и в моём поведении. Он, наверное, думает, что я легкодоступная ко всему.
– Мне нужно в туалет, – сказала Джемма, положив руку мне на плечо. – Ты будешь в порядке?
– Хуже уже вряд ли будет, – простонала я.
Видимо, в какой-то момент я отключилась, потому что следующее, что я помнила, это то, как меня подняли сильные руки.
– Давай, детка, пора домой.
– Рон? – простонала я, глубоко вдыхая знакомый запах.
– С днём рождения, малышка.
Я почувствовала легкий поцелуй в висок, и улыбнулась. Мой рыцарь в сияющих доспехах. Господи, как же сильно я люблю его. Я удобнее устроилась у него на руках и крепко схватилась за его футболку, и снова закрыла глаза. Я знала, что он обо всём позаботится.
– О, она что, отключилась? – услышала я визгливый голос девушки Рона, Сандры. – Чёрт, этим детям нельзя давать алкоголь.
Ох, как много всяких слов у меня было на её заявление, но сил отвечать не было. Рон уложил меня на заднее сиденье своего грузовика, подушкой мне служили не слишком мягкие бёдра Джеммы. Но я не жаловалась. Пускай даже и со своей козой, но он приехал за мной.
Я снова уснула, и проснулась в следующий раз уже тогда, когда Рон укладывал меня на постели. Я протянула руку и потрогала его щетину.
– Ты мой герой.
– А тебе пора завязывать с алкоголем, детка, – прошептал он. – Джемма, принеси ей воды и таблетки.
– Ладно, – услышала я голос подруги, а потом торопливые шаги из комнаты.
– Не надевай больше это платье. Ладно, Мэл? – попросил Рон, стягивая с меня босоножки на шпильке.
– Почему? Тебе оно не нравится? – пробормотала я.
– Слишком нравится, в этом вся проблема, – очень тихо ответил он, но я услышала, и снова улыбнулась. Ему нравилось моё платье. Это ли не достижение?
– Разденешь её сама, – сказал Рон вошедшей Джемме.
– Хорошо, – ответила она и, поставив стакан на тумбочку, ушла в сторону ванной. Видимо, за таблетками.
Рон наклонился надо мной пригладил мои волосы.
– Сладких снов, Мэл.
– Спокойной ночи, Рон.
И я снова отключилась. А когда проснулась, меня на тумбочке ждал набор по спасению от похмелья и записка от подруги, которая, пока я спала, улетела в тур родителей. Да, с алкоголем нужно было завязывать, потому что я даже не провела подругу, по которой безумно скучала.
Глава 4
Когда начинается учёба в университете, твоя жизнь кардинально меняется. И если раньше ты думал, что школа – это ой, как тяжело, то в колледже ты понимаешь, что школа была разминкой. Первый год учёбы подходил к концу. На лето я договорилась о подработке в местной ландшафтной фирме. Самая минимальная оплата из всех возможных, но у меня был уникальный шанс посмотреть на будущую профессию изнутри.
Она не должна была оказаться там, где я собирался снести голову одному из главарей Ирландской мафии. Но она здесь появилась. Жена моего брата. Вернее, вдова. Все такая же красивая и нежная. Та, которую я любил до безумия. Я мог бы ее отпустить, но теперь она ― свидетель совершённого мной убийства и моя случайная заложница. Содержит нецензурную брань.
Два года в роли Доминатрикс в закрытом клубе "V" я наслаждалась, как мой острый каблук и плеть ставят мужчин на колени, пока туда уверенной походкой не вошел Келлан Абрамс. Он предложил мне сделку, от которой стоило бы отказаться. Я знала, что ничем хорошим это не закончится, и интуиция меня не подвела. Но соблазн подчинить такого мужчину был слишком велик. Только вышло все наоборот. И теперь я – та, кто держала в руках плетку – с преданностью смотрю в глаза Мастера и произношу хриплым шепотом: «Да, сэр». Содержит нецензурную брань.
Адам был моим лучшим другом с пеленок. Наши мамы родили нас практически в один день. Мы всегда жили по соседству, а потому, как говорила моя бабушка, выросли в одном подгузнике. Я знала каждое пятнышко на теле Адама. Ну, знала. До момента, пока мы не стали слишком большими, чтобы заглядывать друг другу в такие места, куда друзьям путь заказан. В тринадцать мы предприняли попытку поцеловаться, потому что немного иначе трактовали нашу дружескую любовь. После минут двадцать плевались и решили, что лучше останемся друзьями.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
В моей жизни была лишь карьера, пока случай не вернул в нее Дрю Нортона, ставшего моим первым мужчиной. Из симпатичного парня он вырос в потрясающе красивого мужчину, перед которым просто невозможно устоять. Но меня удерживает понимание того, что я не могу подарить ему настоящее, полноценное счастье. Вот только, кажется, Дрю это не останавливает, потому что он вознамерился заполучить меня любой ценой. Говорят, старая любовь не ржавеет? Пришло время проверить эту теорию. Содержит нецензурную брань.
Ева — не по годам развитая шестнадцатилетняя девушка, практически полностью замкнутая в себе. У нее нет друзей из-за скверного, как кажется окружающим, характера, а свободное время она предпочитает проводить за компьютером и книгами. Но кто же знал, что лишь одна случайная фраза, брошенная смазливым парнем на улице, сможет вывернуть жизнь героини наизнанку. А ведь она обещала себе никогда не влюбляться.
Дана из тех людей, которых жизнь дважды ударит кнутом, прежде чем дать пряник. Но она стойко проходит испытания, уготовленные судьбой. Смерть близких, измена мужа, увольнение с любимой работы... Что ей еще придется пережить, чтоб наконец-то стать счастливой? А я вам отвечу. Ей придется сделать выбор между первой школьной любовью и одним из самых состоятельных людей в городе. Вот только и тут жизнь решила внести свои коррективы...
Он подготовил свою семью ко всем опасностям, всем катастрофам, известных человечеству. За исключением одной, той, что на них обрушилась. Жизнь 16-летней Николь перевернулась с ног на голову в ту секунду, когда её отец принял решение о переезде в дальний район предгорья Сиерра. Их семья оказалась без всех привычных удобств. Не подумайте, Николь вовсе не неженка. Она обучена охоте и знает, как построить все необходимые в быту вещи - отец подготовил её ко всем возможным сценариям катастроф, что только могут произойти.
Если не можешь забыть любовь — убей ее. Маньяк убивает одну молодую девушку за другой. Все они работали на одного и того же человека. Но загадка будет разгадана.
Продолжение фанфика "Укрощение строптивых", после возвращения с острова каждый вернулся к обычной жизни. Девушки готовятся к поступлению в престижные университеты, парни живут как обычные студенты. Все меняется, когда Роуз и Лисса едут из Нью Йорка на учебу. Всколыхнет ли размеренную жизнь ВУЗа дерзкая Роуз?
Оба произведения члена Французской Академии Жозефа Кесселя (1898–1975), впервые переведенные на русский язык, — о трагедии любви и странностях человеческих отношений.«Дневная красавица» обрела вторую жизнь благодаря знаменитой экранизации романа, которую осуществил кинорежиссер Луис Бунюэль.